Она ждала. Крепко и незаметно сжимая рукояти клинков, Вериса горела в нетерпении наконец-то посмотреть в глаза тому, кто…
— Мой король! — в тронный зал ворвался гвардеец. — Донесение разведчиков с фронта!
Белториус замер, оторвал взгляд от пола и посмотрел на солдата. Он перестал хаотично перебирать передними лапками и протянул одну из них, яростно отдав приказ:
— ДАЙ СЮДА! БЫСТРО!
Побледневший гвардеец преклонил колени и протянул пергамент, который сразу же был разорван. Король внимательно вчитался в написанное и его мысли подтвердились. Лысый ублюдок спланировал абсолютно всё. Рептилии нашли для него лагерь легиона, а он привёл Червей, которые уничтожили его. Идеально сделанная работа чужими руками. Не будь человек врагом, а благородным Белкусом, то он бы даже возвёл его в генералы. Тем более, что из-за такого хода армия ящериц смогла пройти без проблем по пескам, обойдя Червей!
Хитрый, беспринципный, умный и дерзкий враг. Убивать его будет даже жалко, ведь, обычно, таких врагов Белториус привык использовать. Их знания и опыт, что позволят укрепить его власть. Тем более, он уже так делал. Недавно воины поймали четырех людей, томящихся сейчас в казематах и подвергающихся пыткам. Уж на них Белториус отрывался вовсю, вымещая злобу и ненависть на жалкого человечишку, которого не может поймать и убить.
Ощутив новую волну ярости, Король отдал приказ привести ему пленных людей. Причиняя боль и пытки, ему думалось лучше всего.
Когда в зал затащили изможденных и избитых молодых девушку и трёх парней, Белториус щёлкнул коготками, и тех сразу же схватили лианы с потолка!
— Кгха… — хрипло застонала человеческая самка в обрывках одежд, в которых можно было признать поддоспешную форму Центра Охотников.
Двое её напарников заверещали от боли, моля о пощаде, а третий… не издал ни звука. Даже когда лианы сломали ему руки в трёх местах, он смотрел лишь на Белториуса.
— Жалкие людишки, — с улыбкой садиста подошёл к ним король. — Знаете, почему вас пытают сейчас? Почему вам больно? Потому что один из ваших сородичей не понимает и не принимает власть и силу Великого народа Белкусов. Мою власть! К сожалению, — цокнул он, — я пока не могу добраться до него. А раз так, то вы станете моими игрушками, чтобы выместить злобу и очиститься от мыслей!
Крики страданий и воплей эхом звучали в тронном зале. Величественное место на короткий миг превратилось в натуральную скотобойню, где лилась кровь и витало отчаяние.
Хоть Вериса и сохраняла на лице безразличие, но даже её маска холода треснула, когда пленная девушка взмолилась о помощи. Такой ход от человеческой самки вызвал ещё больше радости и смеха у короля. Зря они пытаются искать помощи у его призванной слуги.
— Почему ты не кричишь, человечек? — с нотками раздражения спросил Белториус, смотря на светловолосого парня. — Я сломал тебе руки и ноги. Твоя кровь залила пол, но ты всё равно не издаёшь ни звука. Я хочу, чтобы ты кричал!
— И-иди… — сипло заговорил парень пересохшими губками. — В пиз…
Слова человека заглушили вновь открывшиеся двери зала. Личная гвардия короля тащила связанных и избитых магов, которые бежали с поля боя и думали, что Белториус их пощадит.
Минутами ранее он отдал приказ привести этих неудачников. Всё же пытки помогли ему очистить разум и придумать план, от которого подбородки короля затряслись в такте. Великий план!
— П-пощадите, ваше великолепие! Пощады! Молим вас, король! — заголосили маги, но Белториус был непреклонен.
— Вы получите свою пощаду, — безумно засмеялся он, а затем лианы подхватили магов. — Но не такую, какую желаете!
Мне снился сон, который больше был похож на реальность. В нём я вновь оказался в Блошином квартале города Лиганор. Грязь и грубый камень дорог, вонь от сточных канав, крики торгашей и сталь, которую в тебя мог вогнать даже ребёнок. Таков был Блошиный квартал. Я бежал… Держа в руках две буханки свежего и только что испеченного хлеба. Старик Лорис в этот день был добр и раздавал буханки беспризорникам вроде меня.
— Стой, Райнер! Иначе пожалеешь!
Крик, больше похожий на визг свиньи, принадлежал Нолу. Ублюдок, который был в разы старше меня, как и его прихлебатели. Они подминали под себя малолеток и заставляли тех работать. Кто мог воровать — воровал. Другие же просили милостыню, а если ты попрошайничал слишком мало и твой вид не вызывал жалость, то тебе могли сломать ногу или руку. В худших случаях — выколоть глаза. Больше жалость — больше денег. Суки…