В прошлый раз, при открытии праздника, всех гостей повели через центральный вход дворца. Сейчас же машины не стали останавливаться у ступень, а двинули дальше к охраняемой зоне. Вооруженная охрана не проверяла никаких документов, сразу же открыв шлагбаум и впуская нас. А, нет, проверка всё же была. Стоило первой машине проехать, как он остановилась и водитель переговорил с охраной.
Дальше начался подъём по дороге в гору, а затем остановка у задних ворот. Небольших, но их явно использовали чаще, чем главные. Охраны здесь было на порядок больше, но нас с Хигеном пропустили без вопросов.
На той стороне нас уже ждали. Два престарелых и седых японца в белоснежных кимоно, похожих друг на друга, как капли воды. Близнецы, понял я сразу. И не просто близнецы, а Одарённые Вне Категорий. Сила от них так и пёрла, да они и не скрывали её.
Коротко поклонившись нам, они развернулись и двинули вглубь дворца.
— Нехилая у вас тут охрана, — улыбнулся я, следуя в компании Хигена за стариками.
— Вынужденная мера, — спокойно ответил Шакор. — Хатори Ханзо известный убийца и пока он не найден, нужно сохранять бдительность.
Хм, может сказать, что уже искать как бы некого? Впрочем, потом поделюсь этой инфой, сейчас оставлю её при себе.
Меня привели в одно из зданий, что больше напоминало храм. Статуя богини Аматэрасу возвышалась в середине помещения. Подушки для мольбы выстроенные в рядки, повсюду стояли лампады и исходящие дымком ароматические палочки. Здесь мы особо не задержались и прошли статую, выйдя из другого входа в… сад.
Красивый сад с множеством самых разнообразных деревьев и кустов, постриженных на манер животных или воинов в доспехах. Тут даже сад камней был, как у Сатоши, но в разы больше. А ещё тут была беседка, куда меня и сопроводили.
Мимоходом кивнув сидевшему в ней Орочи, близнецы удалились, оставив нас.
— Слышал, что вас задержали по пути, — понимающе улыбнулся Орочи, поправив рукава синего кимоно с узорами молний.
Хиген отчётливо хмыкнул в маску, но быстро взял себя в руки. Я же улыбнулся.
— У стен есть уши, да?
— Истинно так, Райнер, — назвал он меня по имени, кивая. — Особенно в душевой, ведь именно там можно услышать… Самые разнообразные слухи. Прошу, присаживайся. Раздели со нами трапезу и поговорим.
Стоило мне усесться на лавочку, а точнее на мягкую подушку на ней, двери одного из зданий дворца открылись и оттуда повалил народ. Слуги, что несли в руках кучу подносов и тащили за собой тележку, какую можно встретить в дорогих ресторанах.
— Я не знал, что ты предпочитаешь, а потому отдал приказ повару приготовить… Нечто интересное.
Под нечто интересным он имел ввиду экзотическую кухню. Вообще у азиатов этого мира какой-то фетиш жрать всякую живую хрень, которая ещё шевелится и даже дышит. Вон, осьминог щупальцами шевелит и барахтается в соусе.
Голод после боя с Армстронгом и марафона с Мелиссой давал о себе знать, но что-то меня не тянуло на подобные изыски, а потому я спросил:
— А у вас беляшей нет?
Ответил мне не Орочи или Хиген, а пожилой японец, что возглавлял процессию слуг.
— Беляшей? Что это такое, господин? — говорил он на ломанном русском.
— Мясо в тесте.
— Такого нет, господин, — в лёгком недоумении ответил он.
— А пельмени?
Слуги переглянулись, а старейшина Орочи забавлялся их реакции.
— Пе-льмени?
— Ну, мясо в тесте, — сказал я слуге, ещё больше вводя его в ступор.
— У нас нет пельменей, господин, — он начинал стремительно потеть, а в его эмоциях сквозил натуральный страх. Ну да, гость пришёл, ему подали столько еды, а это всё не то. Вот он и паникует.
— Джуничи специализируется на японской кухне и не знаком с русской, Дмитрий, — разрешил ситуацию старейшина и взял одну из тарелок. — Вот, это гедза, те же самые пельмени, но немного другие.
Я кивнул и взял вилку, которую любезно принесли лишь для меня. Хиген и Орочи обошлись палочками.
Когда слуга-повар понял, что беда миновала, он выдохнул и даже улыбнулся.
— У меня самые лучшие гедза, господин!
— Верю, — хмыкнул я.
Толпа оставила еду и удалилась на почтительное расстояние, оставив нас троих для разговора.
Впрочем, спешить мы не стали и сначала поели. Ну, Шакоры ели, а я жрал, как дикарь. Голод после первого японского пельменя ударил так, что мысли были только о том, как набить желудок. Печать Регенерации была с ним солидарна в этом вопросе.
Когда с обедом, или полдником, было покончено, а моё пузо уже выпирало от забитого, я с кряхтением расселся на подушке и выдохнул:
— Хорошо…