Я хмыкнул, взял с небольшой барной стойки — которую старик установил у себя в кабинете — бутылку коньяка и налил нам выпить. Пусть на дворе день, но сейчас моему деду это нужно. Особенно после такого рассказа.
На удивление, он спокойно выслушал меня, не перебивал и лишь уточнял. Кому-то такое могло показаться, что дед и так что-то знает, но на самом деле не так. Он замечал какие-то моменты, несоответствующие моему возрасту, положению и знаниям. Сила, Лилит, Агарес, Бессмертные и прочее. За столь короткий период нашего переезда в Царицын произошло достаточно событий, чтобы появились вопросы и не состыковки.
— Это что-то меняет? — задал я главный вопрос, подав ему стакан с тяжёлым дном.
Дед благодарно кивнул, сделал глоток, потом ещё один, и посмотрел мне в глаза.
— Нет, — дал он ответ, вздохнув. — Пусть ты, как говоришь, переродился, но в моей семье. В роде Беловых. Всё это время ты был Дмитрием Беловым, а Великий Охотник Райнер твоё прошлое, пусть и пугающее. Отношения я к тебе не изменю, если ты об этом, — дед криво ухмыльнулся. — Зато теперь я понял, что не свихнулся.
Я приподнял бровь в немом вопросе.
— Когда ты только привёл Снежинку, то у неё были острые уши, и однажды мне показалось, что я видел за спиной Лилит крылья. Думал, что старческий маразм настиг, но… всё оказалось проще.
Засмеявшись, отсалютовал стаканом деду и сделал глоток коньяка. С миндальным привкусом, он приятно согревал изнутри.
Как бы то ни было, пусть я рассказал многое, но не всё. Какие-то моменты пришлось опустить. Вроде тех же печатей. Не за чем ему знать о них. Во всяком случае — пока.
Мелкими глотками опустошая свой стакан, дед не торопился дальше продолжать разговор. Я понимал, что ему нужно всё уложить в голове, но стоит признать — отнёсся он спокойно, как и подобает старейшине рода. Принял информацию, намотал на ус и теперь думает, как ей распорядится.
— Угроза Амеров, — с едва различимой хрипотцой в голосе заговорил он. — Насколько она реальна и правдива из твоих рассказов?
— Более чем реальна, — поморщился я. — Не знаю, каких успехов достигли Эмиссары Неназываемого, и когда они будут готовы призвать своего хозяина. Возможно через день, может год, а может и десяток лет, но это неизбежно.
Залпом опрокинув в себя остатки коньяка, дед поднялся со своего кресла, подошёл к окну и посмотрел наружу. Вид с окна как раз выходил на внутреннею территорию поместья, а потому там было видно занимающихся своими делами людей.
Я чувствовал в его эмоциях смятение, но оно быстро исчезло и на смену ему пришла твёрдая решимость. Настолько непоколебимая, что меня это даже удивило. Дед вытащил из кармана телефон, разблокировал его и кому-то позвонил. В полной тишине я слышал гудки, а затем в динамике раздался звонкий женщин голос:
— Ветеринарная клиника доктора Соломона! Чем могу вам помочь⁈
— Идентификационный номер: апрель-один-девять-восемьдесят два-белый-три-три-шесть, — сухо ответил дед.
На том конце провода воцарилась тишина, а затем из женского голоса, явно предлежавшего молодой девушке, исчезли все эмоции и она холодно сказала:
— Ваш запрос принят, ожидайте.
Звонок сбросили, дед посмотрел тяжёлым взглядом на телефон, а затем перевёл его на меня.
— И что это было? — хмыкнул я.
Ответил он не сразу. Вновь обернулся к окну, посмотрел на внутренний двор, немного помолчал, и только потом заговорил:
— Ты открыл мне свой секрет, Дмитрий, — его голос был твёрд и в то же время будто обречённым. — И теперь, в свете возможного конца, я открою тебе свой.
Не оборачиваясь, он снял с себя пиджак, бросив его на кресло. Туда же отправилась и рубашка, оставив дед полуголым.
Чувствуя, как мои брови лезут на лоб, я смотрел на его спину и немного… охреневал. В голове словно щёлкнула лампочка и пришло понимание — а ведь ни разу до этого момента я не видел своего старика вот так. Он постоянно был одет, даже когда мы в детстве ездили на море и отдыхали. Да и в больнице он лежал в своей одежде, не позволив медсёстрам снять её. Я ранее думал, что это старческий бзик, но на деле…
Вся спина деда была украшена татуировками, переходящими на плечи и бицепсы. Огромный широкий крест был выбит во всю спину, рядом с ним различные знаки, будто метки отличий. Это не было похоже на наколки, какие бьют в тюрьмах, скорее тату с отметинами, как награда за подвиги. Да и чернила… При внимательном взгляде я видел, что они были сделаны из крови Разломных тварей.
— До того, как вы с Кристиной родились… Ещё до свадьбы моего сына, твоего отца, — не поворачиваясь, заговорил дед. — Я состоял в особом… подразделении.