— Эх, — вздохнул Гриша и пробежался по листам бумаги. — Сделаю…
— Отлично, — моя шея от количества кивков уже начала поднывать.
Постепенно шатёр пустел, и вскоре я уж было подумал, что остался один. Настолько был поглощён картой Австралии, думая, как лучше спланировать поход с убийством главного ублюдка, как не заметил ещё одного присутствовавшего.
— Кгхм… — тактично кашлянули за моей спиной.
Обернувшись, увидел ту самую кузину Харальда, которой задание так и не дал. Женщина смирено ожидала и не встревала в разговоры, а потому я и забыл про неё.
— Лагерта, кажется? — спокойно спросил, хотя и знал её имя.
Судя по эмоциям, что промелькнули на её лице, этот вопрос, похоже, её задел. Но виду она не подала.
— Именно так, — убрала северянка локон за ухо и посмотрела мне в глаза, чтобы в следующий миг опять их спрятать. — Для меня найдётся задание?
Рассматривая её женственное лицо со свежим шрамом на щеке, который был уже едва заметен благодаря работе целителей, думал, какое задание ей дать. Все важные вопросы как бы урегулировались, и спектр задач поставлен…
— Найдётся, — придумал я чем её занять. — Нужно проверить продовольственные запасы. При прорыве пострадала часть складов, и какие-то из них могли прийти в негодность. Составь перепись. Также проверь поварской личный состав. Нужна ли им помощь и что требуется. Воевать на голодный желудок нам не с руки.
— Отправляешь меня на кухню, потому что я женщина? — сжала она кулаки и подняла взгляд, встретившись со мной глазами.
Я приподнял бровь, удивляясь её логике.
— Я отправляю тебя туда, потому что решил доверить это задание тебе, — в моём голосе появились нотки стали. — Если вам, Лагерта Карлсен, мешают исполнить приказ личные мотивы и принципы, то более вас здесь не задерживаю. Я найду, кому это поручить, и буду уверен, что человек с этой задачей справится, невзирая на половую принадлежность. Я понятно объясняю, Лагерта Карлсен?
Она промолчала, продолжая непокорно смотреть мне в глаза. Но ничего, и не с такими приходилось иметь дела. До Амазонок, которых я как-то повстречал в Джунглях Карнака, ей ещё очень далеко.
— Не слышу ответа, Лагерта?
— Будет сделано, — чуть ли не прорычала она и пулей вылетела из шатра.
Несколько секунд посмотрев ей вслед, покачал головой.
Женщины…
Так, ладно, судя по времени, Ефрем с остальными должны вот-вот вернуться. Нужно проверить состояние гвардии, а затем выйти на связь с Заебосом. Что-то демон задерживается с пленным, а мне очень хочется с ним поговорить.
Покинув шатёр, вдохнул полной грудью витающий запах крови. Форт пережил бойню, а теперь приходилось разбираться с её последствиями. Те, кто ещё был в состоянии стоять на ногах и не падал от истощения, разделывали трупы чудовищ на наличие желеек, затем все останки отвозились грузовиками в специально выделенное место, где их сжигали. Трупы имеют привычку гнить, после чего недалека возможность возникновения различных заболеваний и нашествия вредителей.
С кровососами и погибшими дела обстояли иначе. В первую очередь соорудили братскую могилу, ибо разобрать, кто есть кто в таком количестве тел, часто разорванных в клочья, не предоставлялось возможным. С защитниками поступали иначе — их хоронили отдельно.
Одним словом — работа кипела. Каждый был при деле, либо же восстанавливал силы.
— Ваше благородие…
— Дмитрий Борисович…
— Господин…
Попадавшиеся мне на пути защитники останавливались и отдавали воинское приветствие. Охотники били себя в грудь и кивали, а солдаты прикладывали вытянутую ладонь к виску.
— Дмитрий Борисович! Дмитрий Борисович! — раздался позади меня мужской крик.
Обернувшись, увидел спешившего ко мне Роберта Доусона. Он возглавлял мой… М-да, уже считаю этот форт своим… В общем, он возглавлял полевой госпиталь. Способный, стойкий характером и радеющий за человеческие жизни. Достойный своего призвания человек.
Я остановился и дождался, пока он подойдёт.
— Фух… наконец-то я вас поймал, Дмитрий Борисович! — попытался он отдышаться.
— Что-то случилось, Мистер Доусон? Насколько я знаю, всё необходимое уже доставили в госпиталь, а его расширением уже занимаются.
— Да, но я не по этому поводу! — поправил он очки и вздохнул. — Тут такая ситуация, Дмитрий Борисович… С большой частью пострадавших я и мои ребята справимся, но с тяжёлом ранеными…
— Ближе к делу, Мистер Доусон, — поторопил его, а то он может так долго подводить.
Воровато оглядевшись, усталый мужчина в заляпанном кровью белоснежном халате наклонился поближе ко мне, прошептав:
— Вы не могли бы выделить мне часть ваших эликсиров?
Я задумался, но ненадолго, а затем ответил вопросом на вопрос:
— Тяжелое ранение может быть разным. Каково состояние этих людей?
Уловив, что я не сразу отказал, а проявил интерес, он начал вещать. И чем больше я его слушал, тем сильнее убеждался, что этот человек блаженный. Ему в пору в какой-нибудь гражданской больнице трудиться, а не в военном госпитале, где вокруг грязь, кровь, кишки и смерть. Понятно, что он желает спасти всех, кого может, но по его рассказу выходило, что часть пострадавших может обойтись и без эликсиров. Да, на них потратят больше времени и сил, но удастся сохранить Кровавые Слёзы, которые восполнять у меня пока что возможности нет. Они ограничены. Даже очень ограничены.
— Со всем к вам уважением, Мистер Доусон, но я не смогу выделить эликсиры на каждого, — невозмутимо произнёс я, отчего он вновь вздохнул и опустил плечи. — Неизвестно, что ждёт нас впереди, и тратить весь запас эликсиров, способных помочь и в бою, будет расточительством.
Ещё хотелось добавить про полезность этих людей, но я сдержал этот порыв. Это на свой Легион я тратил все силы и готов был отдать последнюю рубаху, но в иных ситуациях нужно было мыслить рационально. Отдать Кровавые Слёзы Абсолюту, который может принести много пользы, или обычному пехотинцу. Выбор очевиден, как бы жесток он ни был. Мы на войне, и сантиментам в ней места нет.
— Я понимаю, ваше благородие…
Он не проронил больше ни слова, ожидая моих дальнейших указаний, а я тем временем осмотрелся. Пусть мы и выиграли битву, но атмосфера смерти и отчаяния никуда не делась. Это читалось на лицах людей. Это чувствовалось в их эмоциях и душах.
— Предоставьте мне списки тех, кому в первую очередь необходима помощь. Не просто тяжёлые раны, с которыми вы справитесь и сами, а те, что требуют особых усилий и времени, — принял я решение, что казалось мне рациональным, но с учётом человечности. — Посмотрим, что можно сделать.
Роберт Доусон, мужчина, которому уже за пятьдесят и который спас не одну жизнь, улыбнулся. В его глазах вспыхнули благодарность и радость, какую увидишь только у ребёнка. Блаженный, да… Но, наверное, благодаря таким людям все остальные не упали в пучину отчаяния.
— Спасибо, ваше благородие! Спасибо! — начал он быстро-быстро кланяться. — Я всё сделаю! Сегодня всё предоставлю! Нет, займусь этим сейчас же!
И он убежал. А ведь, судя по мешкам под его глазами и осунувшемуся лицу, у него крайняя степень энергетического истощения.
Покачав головой, вновь пошёл в сторону, где развернулись силы моего рода.
Стоит признать, этот мир и эта жизнь частично меня изменили. Границы правильности и неправильности ведения войны размылись, что сказывается на решениях и приказах. Ранее я бы точно отказал Роберту. Жизни тех, кто исцелится, но не сразу встанет в строй и тех, кто продолжит держать клинок — имеют разное значение. Обрекая одних, ты можешь погубить других. Жестокость войны, но такова реальность, когда нужно защитить человечество.