В-о-от! Теперь лучше!
Гибкий Барьер растянулся по корпусу машины, приняв вид прозрачного слоя в виде плёнки, а затем я начал растягивать его ещё сильнее. Каналы горели от непривычки и слабости, но когда это меня останавливало? Ха, да я, будучи истощённым почти под ноль, с перегруженными каналами, дал прикурить эмиссарам Неназываемого!
Барьер растекался по дороге, постепенно становясь статичным и двигаясь ровно за нашей машиной. Сейчас он был похож на эдакую «Запятую», где мелкая закорючка это мы, а большая — накрыла собой движущуюся за нами первую машину преследователей.
Пришлось коротко выдохнуть и прикусить губу, но Барьер сделал своё дело и переднюю часть авто просто смяло! Металл не выдержал давления от силы, а затем началась натуральная авария.
— Что? — приподнял я бровь на удивлённые лица, что взирали на меня. — Я тут не причём.
— Кхм, господин, нам оповестить командира?
Беспокойство Захара было понятно. Покушение оно и в Африке покушение, так что надо доложить.
— Ну ты Иваныча не беспокой. У него всё же сердце. Просто скажи, что было и что всё хорошо.
— Принял.
Достав телефон, он начал звонить и вскоре в трубке послышался разъярённый голос Иваныча:
— Скоро будем!
— Дим, а кто это был? Они ведь… Они за нами, да? Как за папой и мамой тогда? — со страхом спросила Кристина.
Приобняв сестрёнку, прижал её к себе и она уткнулась мне в плечо. Всё же одно дело, когда в теле ребёнка находится душа Охотника и смерть малознакомых родных для него не потрясение, и совсем другое для слабо понимающего. На наших глазах ублюдки убили отца, а затем и мать. Я тогда сделать ничего не смог, кроме как спасти Кристину. Чёртово тело… Чёртова слабость… О, Кодекс, как же я тогда был зол на самого себя за недостаток сил.
— Не переживай, родная, — погладил я её по голове, ощущая, как Океан Души начал дрожать, а наружу вылезал старый Райнер. — Брат во всём разберётся. Больше никто тебя не обидит.
— Обещаешь? — тихо шепнула она.
— Обещаю.
И пусть весь этот мир попробует проверить крепость моего слова, что прочнее моих Барьеров.
— Ну его нахер… — покачал я головой. — Нет, ну ты видишь? И это нам отдали?
— Как по мне — милый домик, — натянуто улыбнулась Кристина.
И так, что мы имеем? Двухэтажное поместье, что находилось от города за рекой Волга. Полуразрушенное и затхлое. В каменной кладке отчётливо виднелись следы ударов техник Одарённых и зарядов. Жилое здание находилось на пригорке, к которому вела двойная лестница. Внизу стоял фонтан с русалкой, а точнее с безголовой русалкой. Крыша частично была на месте, но тоже приказала долго жить. Судя по знатной такой дыре, произошло обрушение балок и на ремонт придётся раскошелится. Причём не слабо. По-хорошему, нам бы просто свалить обратно к себе, но приказ императора это приказ императора. В прошлой жизни я бы послал венценосного нахер, вместе с его подарками и прихлебалами, что шепчут ему на ухо, но сейчас моя сила далека от прежнего. Ничего-ничего, я Охотник не злопамятный. Просто злой и память у меня хорошая.
— Наш дом — наша крепость, — хмыкнул я. — Да, Гранд-Мастер Вульф?
Слуг и охраны здесь было хоть отбавляй. Все из тех, кто ещё остался с родом Беловых. Верные люди, что прошли огонь и воду, пролив кровь. Сейчас во всю шла уборка и наведение порядка в доме, а гвардия патрулировала окрестности, ставя временный палаточный городок. Ещё один момент, который нужно будет урегулировать. Как бы это не звучало, но я часть этого рода. Я воспринимаю Кристину, деда, и этих людей, как свою семью. А моя семья не будет ютиться в каких-то палатках. Значит, что? Правильно! Нужно заняться обустройством и привести земли в порядок. Пусть император думает, что отправил нас в ссылку. Он ещё пожалеет об этом решение, ведь теперь мои руки развязаны, и действовать я могу без проблем, которые были в столице.
М-да, похоже это тенденция Охотников. Защищать миры и строить здесь свои крепости. Так было в первом мире Охотников, так продолжается и до сих пор.
— Господин! — подошёл ко мне Иваныч, как только урегулировал все вопросы. — Ваши комнаты готовы. Неидеально, но слуги привели их в порядок. Мебель, правда, будет чуть позже…
— Ничего, Иваныч, — хмыкнул я. — В тесноте да не в обиде.
— Господин? — не понял он.
— Людей говорю в дом определи, — отдал я распоряжение, отчего лицо мужика вытянулось. — Или ты думаешь, что я позволю вам жить в палатках?
— Но…
— Исполняй, Иваныч, — прищурился я с улыбкой. — И не заставляй меня повторять.
— Принял! Исполняю! — козырнул он, а в его взгляде сквозило одобрение с примесью удивления.