— Хватит рубить гидру, Геракл, — остановил я впавшего в раж парня. — Смотри, уже надпись в воздухе появилась — абзац пауку. Пошли твою Надю искать.
Невезучая напарница Димки нашлась у самого «шалашика» логова. Посмотрев на лежавшую в пожухлой траве без сознания хрупкую невысокую русоволосую девушку и нащупав у нее вялый пульс, я лишь горько вздохнул.
— Понятно, Дима, почему ты еще жив. Паучиха занята была, запасы впрок делала. Тебя оставила на второй заход.
— Там какие-то белесые яйца, — брезгливо сказала, посветив фонариком в отверстие входа в логово Хей. — Или личинки, они вроде как слегка шевелятся.
— Именно, — добавил я. — Похоже, тварь ждала приплода. А девушку выбрала на роль живых консервов для потомства. Смотри, как она ей ноги сломала, жуть! Обе разбиты в коленях, причем вхлам. Глянь, под каким углом вывихнуты. Вот что Дима — иди-ка ты в ближайший лесок и выруби две крепкие длинные жерди. Ткань и паракорд у нас есть, будем с тобой походные носилки сооружать. Хей, ты…
— Я знаю, что мне делать, — закончив заряжать магазин, японка подошла вплотную к темнеющему входу и, прицелившись, нажала спуск. По ушам резко хлопнул выстрел, девушка передернула помповым экстрактором, дослав патрон, и выстрелила картечью еще раз. — С кладкой покончено, — поджав губы, добавила она, доставая из рюкзака бутылку с остатками керосина. — Буду жечь, командир.
Обратно к терминалу мы шагали вдоль рельс молча. Хей была явно не в духе после увиденного, Дима тоже до сих пор толком не пришел в себя. К тому же он был нагружен, как верблюд — я решил воспользоваться случаем и навьючил на него добрую часть своих вещей, оставив себе лишь оружие. Раз он «имущество» клана, пусть отрабатывает носильщиком, верно? Жестокий мир, жестокие нравы…Тем более что своих вещей у него все равно почти нет. Это двое ломанулись в чужой мир за обещавшим решить все их проблемы письмом налегке, так же как и мы в свое время. Впрочем, мы не изверги, перед маршем голодный Дима был накормлен остатками сухарей и тушенки и вдосталь напоен сладким кофе. Нам на пару с ним еще носилки тащить, Надя девушка хоть и не тяжелая, но все же не пушинка.
Вопросов на самом деле было много. Кто они с Надей, из каких миров, что с ними произошло — все это было интересно. Но не прямо сейчас. Сейчас я тупо устал и хочу обратно в поезд, домой, вот и все. Несмотря на все наши победы, заканчивали миссию мы не триумфальным шествием героев, а скорее отступлением вдребезги разбитого партизанского отряда.
Русоволосая девушка по дороге пару раз приходила в себя. Сначала ненадолго, но километра за четыре до терминала очнулась окончательно. Попросила пить и пожаловалась на тошноту и сильнейшую боль в голове и ногах. Напившись воды из фляжки Хей и слабых аптечных обезболивающих из моего запаса, Надя к моему удивлению как-то оживилась. Она впервые вдумчиво посмотрела на наши рожи и слабым голоском поинтересовалась, кто мы такие. Получив от Димы с Хей краткое изложение произошедшего, Надя чуть не заплакала. Девушка была еще в сознании, когда тварь клешней дробила и ломала ей ноги прямо в суставах, и думала, что ее уже не спасет ни один врач и ей теперь навсегда предстоит остаться безногим инвалидом. Мою ремарку, о том, что через пару часов она козочкой скакать будет, Надя, похоже, сочла гадкой шуткой и замолчала, а в ее голубых глазах все же выступили слезы. Продолжать этот разговор я не стал — и так скоро все будет понятно.
Через некоторое время Надя попросила пить снова, надолго присосавшись к фляжке Хей. А когда вернула ее японке, я вдруг заметил, что к бледному лицу Нади потихоньку возвращается легкий румянец. И вроде бы она уже не выглядит таким умирающим лебедем, как десять минут назад.
— Подруга, дай-ка водички хлебнуть, — заинтересовано попросил я Хей.
— У тебя своя фляжка есть, командир, — недовольно ответила она. — Мою и так наполовину выхлебали.
— Ты, между прочим, свой сваренный с вечера кофе из пластиковой полторашки всю дорогу хлещешь, что тебе вода — заметил я. — Можем поменяться фляжками, не вопрос, у меня почти полная. Мне именно твоей водички попробовать хочется.
— Ладно, — недоуменно пожала плечами Хей. — Любой каприз за ваши деньги…
Я сделал несколько небольших глотков холодной, чуть сладковатой воды с неуловимо-тонким лесным запахом и прямо таки физически почувствовал, как мне сразу полегчало. Гудевшие ноги и спина резко перестали болеть, даже дышать стало как-то свободнее, а автомат с гранатометом словно стали легче.