Большими зелеными глазами девочка обвела комнату, потом ее взгляд остановился на Йене.
— Ты почему разгуливаешь одна по ночам? — спросил Йен.
— Я искала тебя, — ответила та.
— Сколько раз я говорил тебе быть осторожной! — Йен затянул на себе плащ. — Лучше я пойду, отведу ее к отцу.
Старуха подумала, что отца девочки надо выдрать как сидорову козу за то, что позволяет малышке одной бродить в темноте. Но он был не того сорта человек, чтобы беспокоиться о дочери.
— Ты не боишься, что тебя утащат феи? — спросила Тирлаг девчушку.
Шилес покачала головой. Бедняжка знала, что феи воруют только тех детей, которые дороги своим родителям.
— Ладно, пойдем, — проговорил Йен, беря девочку за руку. — По дороге я расскажу тебе сказку про селки.
Шилес взглянула на мальчика, и глаза ее засияли, словно сам Бог послал ей в помощь самого сильного и храброго защитника во всей Шотландии.
Остров Скай, Шотландия
1508 год
Растопыренные руки Шилес задевали о шершавые земляные стены. Эти прикосновения заменяли ей возможность, пока она торопилась вперед в полной темноте. Из-под ног выскакивали ошалевшие от страха мелкие твари и, обгоняя ее, мчались вперед. Она тоже была вне себя от ужаса.
Однако шагов преследователей за спиной не было слышно. Пока не слышно!
Впереди тускло забрезжил свет, предупреждая о конце туннеля. Добежав до него, Шилес бросилась на землю и ползком выкарабкалась на поверхность через узкое отверстие, не обращая внимания на грязь, прилипавшую к подолу.
Она откатилась от лаза, ежевика царапала лицо и руки. На нее обрушились потоки свежего воздуха, смывая влажную могильную затхлость подземного хода. Шилес вдохнула полной грудью, но останавливаться было нельзя.
На нее вытаращились изумленные овцы, а потом брызнули в разные стороны, когда она кинулась мимо них вверх по склону. Только бы не пропустить его! Выскочив, наконец, на тропу, Шилес перешла на шаг и остановилась за обломком скалы. Грудь все еще ходила ходуном. И тут Шилес услышала топот копыт.
Надо было удостовериться, что это Йен. В ушах громко стучало собственное сердце. Она осторожно выглянула из-за камня.
Как только всадник выскочил из-за поворота, Шилес, выкрикивая его имя, выскочила на тропу.
— Что ты делаешь, Шил! — Йен резко натянул повод и поднял коня на дыбы. — Я чуть не сбил тебя.
Он был так красив со своими черными, летящими по ветру волосами в сиянии закатного солнца, что Шилес даже забыла, зачем торопилась увидеть его.
— Откуда ты взялась? — продолжал Йен. — И где так перемазалась?
— Я сбежала от отчима. — Шилес стала приходить в себя. — Выбралась по подземному ходу, когда увидела, что они не открыли тебе ворота.
— Я собирался переночевать у вас по пути домой, — объяснил он. — Но они сказали, будто ползамка мучается от какой-то заразы, и отправили меня восвояси.
— Они соврали. — Шилес протянула ему руку. — Нам нужно торопиться, пока меня не хватились.
Йен поднял ее и усадил впереди себя. Хотя спина ныла как черт знает что, она прильнула к нему и вздохнула. Все, теперь она в безопасности!
Шилес страшно скучала по Йену, пока он находился в отъезде при шотландском дворе и воевал на границе. Сейчас она снова ощущала себя ребенком, когда Йен всякий раз вытаскивал ее то из одной переделки, то из другой.
Но нынешние проблемы не могли сравниться ни с чем. И тут не было никакого сомнения, ведь сама Зеленая леди наклонилась над ее кроватью и заплакала, глядя на нее. Это ли не предостережение?
Когда Йен развернул коня назад к замку, Шилес резко выпрямилась и обернулась к нему лицом.
— Что ты делаешь?
— Везу тебя домой, — ответил он. — Я не хочу, чтобы меня обвинили в твоем похищении.
— Но ты должен увезти меня отсюда! Эта скотина хочет выдать меня за придурка Маккиннона.
— Следи за языком, — заметил Йен. — Негоже отчима обзывать скотиной.
— Ты не слушаешь, что я говорю. Он собирается отдать меня Ангусу Маккиннону.
Йен остановил коня.
— Должно быть, ты ошибаешься. Даже такая скотина, как твой отчим, не посмеет сделать это. Но все равно, я обещаю, что передам отцу и дяде твои слова.
— Я расскажу все сама, когда ты привезешь меня к ним.
Йен покачал головой:
— Я не хочу, чтобы между кланами разыгралась война из-за твоего похищения. Даже если то, что ты говоришь — правда, до свадьбы пока далеко. Ты еще ребенок.
— Я уже не ребенок, — заявила Шилес, скрестив руки на груди. — Мне тринадцать лет.
— У тебя еще не выросла грудь. И пока она не вырастет, никакой мужчина не захочет жениться на тебе. Ух! Совершенно ни к чему пихать меня своим остреньким локотком под ребра, потому что я сказал правду.