— Твой папа умер! — Гиз несильно встряхнул ребенка. — Его больше нет! Отпусти его! Забудь о нем! Забудь!.. — Мальчик уже не плакал и не пытался вырваться. Он смотрел на тело, смотрел серьезно, по-взрослому.
А потом Гиз ощутил, как разрушилась связь некроманта и мертвяка. Руки ожгло холодом, они мгновенно занемели, отнялись. Перед глазами взметнулось облако черных точек, закружилось темной метелью. И словно гонг прозвучал в голове.
— Охота закончилась, — сказал Гиз, выпуская мальчика и пытаясь справиться с внезапно накатившей слабостью. — Дело сделано… — Он подался вперед, склонил голову и коснулся пальцами тела мертвого селянина, мысленно прося у того прошения…
Страха не было.
На земле лежал не мертвяк, а мертвец.
48
Они не расходились. Стояли вокруг мертвеца, ждали, пока охотник придет в себя. Они хотели знать, что им делать дальше.
Их было много. Уже и старики подтянулись, и дети. Даже старая Иста пришла, встала поодаль, с опаской поглядывая в сторону заброшенного дома. Быть может, она знала его тайну. Возможно, она могла бы объяснить, кто такой этот Белый Человек, чей это призрак…
Было тихо. Легкий ветерок ворошил листья березы. Где-то за деревней на дальнем лугу натужно мычала корова.
Селяне молчали, только цыкали на детей, если те начинали шуметь.
— Что нам делать с мальчиком, Гиз? — из толпы выступил Эрл, приблизился к стоящему на коленях охотнику, коснулся его плеча.
— Не знаю, — не открывая глаз, ответил Гиз. — Я всего лишь охотник. Мое дело — убивать мертвых.
— Но что ты нам посоветуешь? Мы должны за ним следить? А может, его надо изгнать?
— Это вам решать.
— Он ведь еще ребенок.
— Дети быстро растут.
— Что же нам делать? Что?..
Гиз поднял голову, оглядел толпящихся селян, подумал, что, наверное, вся деревня собралась сейчас здесь — в зарослях крапивы и малины, возле старой наклонившейся березы, неподалеку от заброшенной избы, пользующейся дурной славой. И заговорил, подбирая каждое слово:
— Мальчик не совершил никакого преступления… Да, у него есть дар — дар некроманта, — но разве ребенок виноват в этом? Судить надо за поступки. А вы должны понимать, что хороший человек, каким бы даром он ни обладал, не совершит плохих дел. Кем будет этот мальчик? Я не знаю. Как его воспитают? Я не могу сказать. Это вы решите, кем он станет. Это вы определите для него судьбу. Возможно, с вами он вообще забудет о своем страшном даре. А может быть, вскоре он превратится в одного из тех, чьи глаза мертвы, а души холодны… Если это случится, если его душу поглотит его дар, то уже ничто нельзя будет изменить. Возможно, мой старший брат Огерт сможет помочь вам… Вам, но не ему… — Гиз пальцем показал на перепуганного мальчика, жмущегося к матери.
Дила обнимала всех своих детей. Собравшиеся люди старались держаться от нее подальше, словно она была больна. И, глядя на осунувшуюся женщину, Гиз решил, что рассказывать всё он не будет.
Им незачем знать, как умер Гест.
Пусть у заброшенного дома появится еще одна тайна.
— Вы хотели получить мой совет? — спросил охотник. — Вы его услышали. А теперь мне пора уходить… — Он встал, отряхнул колени. Кивнул на мертвое тело: — Позаботьтесь о своем соседе как следует. Кладбище ждет его душу.
49
Он спешил, потому что Страж позвал его…
В полдень Гиз получил свои деньги и почти сразу же их потратил. Навестив толстого Минса, он купил молодого, недавно объезженного жеребца. У кузнеца приобрел недостающую сбрую. В заведении Эрла плотно пообедал и набил провизией переметные сумки.
— Куда ты теперь? — поинтересовался хозяин постоялого двора, помогая охотнику собраться.
— На Кладбище, — Гиз привязывал сумки к седлу. — Страж Могил хочет меня видеть.
— Что-то случилось?
— Да.
— Что-то серьезное?
— Наверняка. Он бы не стал беспокоить из-за пустяков.
— И сколько раз он уже тебя звал?
— Нисколько. Сегодня — впервые… — Гиз подергал сумки, проверяя, крепко ли они держатся, взял коня под уздцы. — Открывай ворота, хозяин.
— Ты так и не справился со своим страхом, охотник? — спросил Эрл, отодвигая полированный брус засова.
— Нет, — усмехнулся Гиз, потянув за собой скакуна.
— А у меня вроде бы стало получаться… — Эрл придерживал створку ворот и, кажется, о чем-то размышлял.
Охотник вывел жеребца на дорогу, еще раз как следует все проверил — оружие, упряжь, провизию. Огляделся, улыбнулся играющим в пыли ребятишкам, кивнул проходящему мимо старику, из-под руки посмотрел на высокое солнце.
— Погоди, охотник, — что-то надумавший Эрл закрывал ворота. — Я с тобой.
— Куда? — спросил Гиз. — На Кладбище?
— Нет, — неуверенно засмеялся Эрл. — Мне туда пока рано… Решил вот зайти к Диле. Тяжело ей, наверное, сейчас.
— Наверное, — сказал Гиз.
Они прошли через деревню, кивая встречным. Какая-то пегая собачонка, учуяв запах съестного, увязалась за ними. Больше никто не вышел проводить охотника.
На дороге между домом Дилы и заброшенной избой бортника Гиз и Эрл попрощались.
— Позаботься о мальчонке, — сказал охотник. — Я не хочу, чтобы однажды он встретился с моим старшим братом.
— За кого из них ты боишься? — попытался пошутить Эрл. — Ты знаешь, чего я боюсь больше всего, — сказал Гиз.
— И знаю также, почему тебя называют Гизом Бесстрашным.
— Да? Почему же?
— Потому, что даже страх не может тебя остановить.
— О! — хмыкнул охотник. — И давно ли ты так заговорил?
— Давно. Просто раньше некому было слушать… — Эрл посмотрел на дом Дилы. — Может быть, скоро что-нибудь изменится.
— Изменится, — уверенно сказал Гиз. — Главное — не бояться перемен.
— Нет, — возразил Эрл. — Главное — не обращать внимания на страх.
— Что же, удачи тебе, — сказал охотник.
— А тебе легкой дороги.
Они разошлись. Эрл решительно зашагал к дому Дилы, а Гиз вскочил в седло и тронулся с места. Но через мгновение он кое-что вспомнил, придержал коня, обернулся, крикнул:
— Эрл!
— Да? — Хозяин постоялого двора остановился.
— Если вам когда-нибудь надоест Белый Человек и всякие там Веселые Голоса, отыщите мою сестру Нелти. Она вам поможет.
— А кто она такая? — крикнул Эрл.
— Она — собирательница душ.
— Хорошо, я запомню. Удачи тебе, Гиз Бесстрашный!
— Удачи!.. — Гиз махнул рукой и добавил негромко: — Она тебе тоже не помешает…
Глава 2
СОБИРАТЕЛЬНИЦА ДУШ
1
Мятые, потемневшие от старости латунные колокольчики давно утратили свои звонкие мелодичные голоса. Вот уже много лет они лишь гремели, дребезжали и бряцали. А некоторые — те, что лишились языка, — и вовсе молчали. Колокольчики должны были издалека предупреждать людей о приближении скорбного обоза. Но теперь разве кто услышит эти тусклые звуки?..
Старый Армид, хозяин обоза, перевозчик в пятом поколении, лежал в пустой телеге, смотрел в небо и слушал, как гремят его колокольчики. Он |все их помнил, все различал по голосам. И голоса эти будили в нем воспоминания…
— Скоро деревня, хозяин! — крикнули с головной телеги.
— Сам вижу… Всю свою жизнь он ездил этой дорогой. Сначала мальчишкой помогал отцу и деду. А теперь вот уже сам, один… Он знал здесь все — каждую деревню на пути, каждый перелесок, каждое дерево. Он помнил, когда мелеют реки, он мог предсказать распутицу, мог указать самый короткий путь, о котором и местные жители давно забыли.