– Что она будет чувствовать после этого? – деловито поинтересовался Каракис, склонившийся над телом с другой стороны и внимательно наблюдая за действиями коллеги.
– Немного ослабнет магически, да легкий дискомфорт почувствует, который быстро пропадет и ни единого следа на коже.
Архимаг говорил что-то еще, но побледневший при виде крови Мальора этого не слышал. С трудом подавляя рвоту, и немного отдышавшись, молодой маг отполз к стене, полежал немного, уставившись в потолок.
– "Почему я не могу перебороть эту слабость? Ведь до поступления в Храмовую школу магии ничего подобного не испытывал. Сколько не пытаюсь, не могу понять почему? Что со мной такое приключилось?"
Со стороны отдушины послышалось какое-то звяканье, напомнившее о недавно увиденной картине, Мальора, зажал себе рот, чтобы не застонать и на четвереньках пополз к выходу.
Выбравшись в лабораторию, молодой человек распластался на полу, возле закрывшегося прохода и бездумно закрыл глаза. Мага заставило вскочить с пола содрогание стен со звоном стекла на лабораторных столах. Оглядевшись по сторонам, Мальора увидел, что Щит тишины пропал, а значит можно выйти наружу.
Мальора доплелся до своей комнаты и, не раздеваясь, рухнул в кровать, не обращая внимания на царящий в комнате идеальный порядок и одинокую девичью фигурку спящую на стуле. Эбри уронила голову на руки, положив их на круглый подоконник, сладко посапывала.
Словно из ниоткуда раздавался холодный женский голос, пробирающий до дрожи, вливая грусть, тоску, печаль в израненную душу и описывая, что видит девушка. Ксения стояла над телом демона, павшим от ее руки, ужас узнавания сдавил сердце, разрывая душу. Боль терзала, заставляя плакать, а голос бил, каждым своим словом.
– Вокруг царила ночь, лаская взор сияньем звезд, звезд далеких и одновременно близких. Звезды озаряли все вокруг, и девичью фигурку, заснеженную землю.
– Черные зевы смерзшейся земли, казалось, улыбались лику вечной спутницы ночи. Сиянье звезд померкло от сиянья снега, начавшего полет свой вниз и убирая шрамы на лице земли. Снег шел, а "ты" стоишь, обхватив "себя" руками, над телом демона, которого любила,… любила больше жизни!
– Атам торчит в груди покрытой черной чешуей, крыло обрублено и тело бездыханно. Рога устремлены во тьму ночного неба, хвост обездвижен, любимый окровавлен. Застывшие глаза устремлены в глаза любимой, в них нет ни ненависти, ни осужденья, там лишь любовь и боль и тайна затухают.
– Ладони девушки в крови, от ран в груди исчадья тьмы и ада, которого сама же и убила. Слезы навернулись на "твои" глаза от осознанья – "ты" убила! Пусть демона, но "ты" его любила! Он воплощенье хаоса, он темный ангел, был! Демон, приносивший страх и боль, одним лишь появленьем! Демоном был "твой" любимый! Жнец смерти лютой, жнец ужаса и страха. Он хохотал врагам в лицо, рвал, проливая кровь чужую и свою, но принял смерть от рук "своей" "любимой"! Ведь "ты" его убила!
– Глотая горечь слез, ревешь от боли рвущей душу "ты"!… Того лишила жизни "ты", кого всегда любила, того, кто закрывал "тебя" собой и отвращал напасти. Обняв за тонкий стан, дарил покой и радость жизни, одним лишь нахожденьем рядом. Даря огонь любви, влек за собой в шторм чувств и неги рая! "Тебе" любовно улыбался, лаская душу, тело!
– Клинок в руке! Удар и костяной стилет пронзает плоть и дарит боль, но боль не избавленья! Клинок в груди, покрытой черной чешуей, как будто с укоризной смотрит на "тебя", чернеет рунами и залит алой кровью!
Ксения пыталась закрыть уши руками, но голос не отступал, она хотела выть, орать, но что-то не давало, удерживая на самом краю черной бездны, секунды шли, отпугивая глухое отчаяние.
Сердце сдавило, на краткий миг замерло в неверии, а затем понеслось вскачь, запело, когда когтистые лапы обхватили сзади, сжав в объятьях и подарив надежду. Ксения почувствовала горячее дыхание в волосах, а спиной твердую мужскую грудь.
Из-за туч, плавно и величаво выплыла луна, освещая заснеженное пространство серебристым загадочным светом. Объятья разжались, когтистая лапа, поймав луч лунного сиянья, набрала в ладонь серебряного света, затем убрала за спину, боящейся повернуться девушки. Чуть хриплый от возбуждения любимый голос продекламировал нараспев, выделяя каждый оборот интонацией и заставляя увидеть все волшебство стиха поэта:
[Печали луны – Ш. Бодлер. Цветы зла]
Голос замолчал, объятья растворились вместе с ним, и отчаяние навалилось с новой силой, разрывая душу и сердце на части, слезы застили глаза, смазывая страшную картину. Ксения увидела ожившие тьмой глаза демона, на повернувшемся к ней лице, губы мертвого демона медленно разошлись в улыбке, обнажая окровавленные клыки. Тело на миг смазалось и медленно начало растворяться, бесследно исчезая, вслед за этим, до девушки донесся голос.
– Не переживай, Светлячок, смерть и жизнь всегда идут рука об руку, они, порой обманчивы и непредсказуемы, способны преподнести как подарки, так и разочарования. Поверь мне, так нужно! Мы с тобой все равно когда-нибудь встретимся, смерть для нас не преграда, так что наберись терпения, Кнопка, бери от жизни все без оглядки на все, что было или не было! Будь загадочной, туманной, но твердой духом, будь моей валькирией по имени Мист.
Голос растаял, как сновиденье, унося с собою боль и разочарование разлуки, оставляя лишь легкую грусть и пламя надежды на будущее, даря исцеление душе и легкость во всем теле. Легкость, зовущую вдаль, Ксения всем своим существом потянулась вслед за обуявшим ее чувством. Словно в ответ на тягу к неведомому, девушку подхватила теплая волна, омывая со всех сторон, и унося в жемчужное свечение. На губах заиграла томная улыбка предвкушения грядущих приключений, волнующих ощущений и новых встреч. Волна убаюкивала, несла все дальше и дальше сквозь мягкое свечение, донося до слуха щебет птиц, шум ветра, заблудившегося в кронах деревьев и ароматы леса в самый разгар лета.
Ксению окутала прохлада летнего леса, какая всегда бывает в тени густых крон деревьев. Девушка с удовольствием потянулась, улыбка продолжала блуждать на чуть припухлых женских губках, а в следующий момент по лицу провели чем-то горячим и мокрым, пахнувшим псиной.
Резко распахнув глаза, Ксения уставилась в янтарные глаза с вертикальной щелочкой белой, без единого пятнышка волчицы. Испуганно пискнув, Ксения начала медленно отползать спиной вперед, стараясь не делать резких движений, в голове билась только одна мысль. – "Только не смотри ей в глаза!" – но отвести взора никак не удавалось, девушка даже не могла сказать, откуда она знает, что это волчица.
Зверь фыркнул и вывалил алый язык, обнажив белоснежные клыки, Ксения замерла на месте, удивленно рассматривая белую блестящую шкуру. Страх рассеялся, словно его и не было.
– Да ты смеешься надомной, морда ехидная!
Волчица растянула губы, сверкнув глазами, и развернулась к девушке задом, посмотрев на девушку, медленно двинулась вперед, словно приглашая за собой. Ксения поднялась на ноги, затем двинулась вслед странному животному, любуясь хищной грацией, сильными мышцами под переливающейся густой шерстью.
– Ты куда?