Ралого с Экитармиссеном вновь подхватили вампира под руки, и повели обратно, задумавшись каждый о своем. Данте, выйдя на поляну, оглядел отряд, разделившийся на четыре части: старшие сидели в тени деревьев, склонив головы, друг к другу о чем-то увлеченно шептались. Отряд сопровождения, состоящий из десяти молчаливых воинов рода Шайтер, занимались своими лошадями, оборотни с полукровками, Язуллой и Листаком в противоположном конце поляны. Проследив за их взглядом, Данте увидел Чатлана, что-то химичившего прямо посреди поляны на расчищенном от травы пятачке земли. Заинтересовавшись происходящим, Данте направился к одиноко стоящему дереву и расположился под ним, прислушиваясь к разговору старших и наблюдая за странными манипуляциями мага огня.
Пятеро старших собрались кучкой обособленно от остальных, ведя беседу в полголоса. Смуглая кожа орков, едва уловимо отливающая зеленью поблескивала в лучах Эйфель-Тиль, создавая контраст темной коже гномов, напоминающей по цвету потемневшее серебро. Кудорго – громадный орк, зло стукнув кулаком в траву, прорычал еле слышно.
– Меня выводит из себя вся эта ситуация, Ал! – Алетагро нахмурился, встретившись глазами с Кудорго. – Появляется какой-то странный полукровка и делает нас, даже не восстановившись после тяжелых ранений, затем встречаем человека! – орк выделил последнее слово. – Человека, владеющего мечом на таком уровне, что меня начинает глодать черная зависть и всплывает вопрос – зачем мы покинули школу меча после всего лишь пяти лет обучения?! Романтики захотелось? В чертогах Дантара я такую романтику видал! Чтобы меня – орка, обставляли какие-то полукровки задрипанные и какой-то седой человечишко, да еще как?! В рукопашную! Даже меча из ножен не достал! – глаза орка разгорались кровавым свечением. – Зачем десять лет ходили под парусом, гоняя пиратов на островах, и тридцать лет провели в наемниках?! Чтобы за душой ничего своего не было, чтобы только средства рода да у бородатых состояние клана было?! – Кудорго резко успокоился и просительно посмотрел на Алетагро. – Ал, может пора завязывать со скитаниями? Лично я своему прадеду упаду в ноги, выпрашивая прощение. В любом случае назначит наказание, но примет обратно.
Алетагро ссутулился, в глазах поселились грусть и уныние. Орк совсем тихо начал говорить.
– Кудо, я уже лет десять как выпрашиваю прощение за нас троих, бородатые тоже сложа руки не сидят. В известность не ставил, потому что был уверен, что вы не согласитесь вернуться. – орк понурил голову и нервно сжимая кулаки продолжил. – Мне всего сто двадцать три года, а чувствую, что прожил уже все девятьсот. Ты прав, из-за нашей юношеской заносчивости, вот уже пятьдесят лет только налетами бываем на Индероне. Я тоже устал от скитаний. Хорошо, что ты, Кудо, все понял сам, не приходится уговаривать как маленького. Вот только вестей утешительных для тебя нет. Как наказание нас и послали в Халифат, с целью установить – точно ли Ралого находится в Киаре. Если да, то попытаться ее вызволить, ежели нет, то вернуться в Княжества и доложить. Установили, попытались и потерпели неудачу, да еще какую неудачу! Мало того, что умудрились потерять все наше снаряжение, так еще Дан сделал за нас всю работу и заметь, мы были для него бесполезным балластом, который он просто не пожелал сбросить по каким-то своим неясным причинам! Меня самого эта ситуация напрягает не меньше чем тебя.
Кашлянув в кулак и одарив поочередно хмурым взглядом серебристых глаз старших, слово взял Конгами.
– Мы тут с Ором посовещались немного. В общем, когда вернемся, нам зачтется то, что приведем с собой мага, да не просто мага, а самого что ни на есть темного. Профессора Индеронской школы магии за нас вступятся, а главам родов и кланов придется считаться с заступничеством наших архимагов, даже не смотря на то, что мы не справились с заданием. – Ороллин кивнул, поддерживая слова Конгами. Гном продолжил. – Нам так и так сейчас возвращаться на Индерон через Княжества, так что стоит для начала заглянуть в Роское княжество, где расположились полномочные посланники крови и серебряного молота. Сдадим с рук на руки Ралого, повинимся и предоставим Дана.
Алетагро мрачно усмехнулся, скользнув глазами по серьезным лицам гномов.
– Вы не учитываете нескольких фактов, друзья мои. Дан себе на уме, он сейчас с нами только потому, что это ему выгодно. Думаю, он и без нас неплохо сможет устроиться, продаст пару своих поделок и будет обеспечен лет на триста безбедного существования. Кроме того, он крепко держит нас всех пятерых за глотку, стоит ему только захотеть, как мы подохнем в жестоких мучениях! – посмотрев на удивленные физиономии старших, Алетагро продолжил. – Вы не забыли про обряд сохранения воинской чести? Если забыли, то я вам напомню! Это не просто торжественный и мрачный древний обряд, он полностью строится на ритуальной магии крови. Сомневаюсь, что Дан об этом не знает. – лица старших мгновенно побледнели. Орки неосознанно провели по нижней губе, ощупывая просветы на месте клыков, гномы обритые подбородки. – Именно потому Дан не принял моей клятвы не поднимать против него оружие. Он прекрасно знал, что если примет, то не сможет воспользоваться амулетом, в данном случае амулетом, созданным из наших с вами волос и клыков, да щедро пропитанным нашей же кровью!
В кругу общающихся старших повисла мрачная тишина, Грумандо, третий орк, ни чем не уступающий в комплекции Кудорго, задумчиво пробасил.
– Дан змея еще та! – все недоуменно посмотрели на мрачного орка, ожидая пояснений. – Кроме того, что оставил нам жизни с воинской честью, он со всех сторон обезопасил себя с нашей стороны. Тот же самый кровный, в данном случае кровавый амулет не позволит нам его убить или предать! Понимаю, что мы на это физически не способны, но положения вещей это не меняет.
Данте, наблюдая за странными манипуляциями Чатлана, разжигающего небольшой костерок в центре начертанной на земле октограммы, привалившись спиной к шершавому стволу дерева с широкими плотными листьями темно-зеленого цвета, слушал разговор старших и усмехался про себя.
– "Ну, хоть что-то прояснилось, а то я уж начал думать, что орки с гномами настолько деградировали, что умудрились позабыть всю преподаваемую вампирами воинскую науку в древности. А тут оказалось все до банальности просто! Молодые обалдуи возомнили, что постигли все и сорвались искать приключений. Пятьдесят лет скитались, и, не скопив ничего, кроме впечатлений решили вернуться домой, но и там облом. Дали задание – провалили, и умудрились при этом прошляпить амуницию, хорошо хоть не родовое оружие, а то бы точно удавились". – Данте отвлекся от мыслей и начал внимательно наблюдать за магом, лишь хмыкнув при виде покрасневшей от смущения орчанки.
Чатлан, разведя в октограмме небольшой костерок, разделся донага и уселся перед восьми лучевой октограммой заключенной в круг, скрестив ноги и закрыв глаза. Данте сосредоточился на ауре мага, пристально наблюдая за протекающими в ней процессами. Аура медленно начала светиться ярче, постепенно наливаясь ярко-оранжевым свечением. По поверхности ауры словно пробежалась буря, скрыв мага за волной огненной энергии, в тот же момент костерок в октограмме, трепещущий на легком ветерке перестал дымить. Язычки пламени выпрямились, игнорируя ветер, затем начали постепенно замедляться. Вслед за опадающим пламенем, линии октограммы начали наливаться огнем, мерцая алыми угольями.
Чатлан, вытянув руки перед собой над костром, начал медленно раскачиваться из стороны в сторону все так же, не открывая глаз. Язычки пламени, словно ластящиеся щенки принялись ласково облизывать ладони огненного мага, признав человека частью себя. Маг, блаженно улыбнувшись, распахнул полыхающие огнем глаза, затем медленно опустил ладони прямо на багровые, переливающиеся угли. В тот же миг, пламя, словно вода потекло по рукам, постепенно охватывая тело человека и растворяясь в уплотняющейся ауре.
Данте, передернув плечами и покачав головой, неосознанно провел подушечками пальцев по шраму на лице. Чатлан продолжал вбирать пламя в себя, переливая своенравную стихию из постепенно меркнущей октограммы, пока на земле не осталась лишь пепельная ее копия. Пламя, бегающее по смуглой коже человека, с каждым мгновением становилось все прозрачней, пока полностью не исчезло, вместе с пламенем на коже начал меркнуть и пожар в глазах. Чатлан, с блуждающей по губам легкой улыбкой неземного наслаждения, растер остатки октограммы и прикрыл ее дерном, срезанным ранее, после чего неспешно облачился.