Тициан, вытиравший испачканную краской кисть, изумленно уставился на гостя.
Маэстро пересек комнату и, взяв собачонку на руки, сунул ее под мышку. Песик заскулил, и Тициан принялся поглаживать щенка.
- Вы же знаете, никто из художников не любит, когда их отрывают от работы.
Кавалли бросил недовольный взгляд на поцарапанный сапог.
- Минутой раньше меня не пускала к вам другая ваша сторожевая собака.
- Пьетро еще здесь?
- Все двести фунтов! По совести говоря, маэстро, не знаю, как вы переносите этого человека!
Художник пожал плечами.
- Он находит для меня заказчиков, и к тому же мне нравится его образ мыслей. Пьетро, в отличие от многих других, не ищет в жизни никакого смысла, объясняя самой жизнью цель существования.
Тициан почесал щенка за ухом.
- Правда, Фортунато?
- Это я так называю щенка, - скромно одетая Лаура появилась из-за ширмы, вид у нее был неприветливый, Ее отношение задело Сандро. Ведь это же она смертельно оскорбила его, попытавшись соблазнить Марка-Антонио, а смотрит так, словно он какое-то насекомое на кончике ее носа! Но невероятнее всего показалось Кавалли чувство вины, овладевшее его душой, будто он обидел девушку, хотя, на самом деле, все наоборот - это она заслужила презрительное отношение к себе, причинив ему огромную боль своим недостойным поведением. Но все слова вылетели у Стража Ночи из головы.
Тициан передал девушке щенка.
- Отнеси Фортунато в сад, Лаура. И прислушивайся, не зазвенит ли колокольчик. Я ожидаю сестру Челестину. Она должна принести мне краски.
- Хорошо, маэстро. - Натурщица метнула прощальный взгляд в сторону Сандро и вышла из мастерской. Стук каблуков по ступенькам прозвучал зло и разгневанно. От ее взгляда Стража Ночи словно обдало ледяной волной, а после ухода девушки его охватило отчаяние. Нужно признать: он пришел, чтобы увидеть Лауру - и только для этого. К чему обманывать себя?
- Итак, - обратился к нему Тициан, - чем могу быть вам полезен?
- Я пришел забрать плащ, - солгал Страж Ночи.
- Ах, да!
Со своего рабочего стола художник взял завернутый в бумагу громоздкий сверток.
- Ваш плащ отчистили. Я уже собирался было отправить его вам с одним из учеников, но ваш приход избавил меня от необходимости...
Маэстро остановился, заметив, что Кавалли, замерев и открыв рот, смотрит на картину с изображением Данаи.
- Да вы не слушаете меня!
Отрицать это Сандро не мог. На Данаю низвергался золотой дождь, и картина теперь, когда Кавалли знал, кто на самом деле Лаура, приобрела для него совсем другое значение.
Тоже, девственница! Но заточена не в тюрьму, а в публичный дом, и первым любовником станет тот, кто предложит за ее милость самую высокую цену.
- Проклятье, Тициан! - взорвался он. - Как вы можете позволять этой девушке такое?
- Что позволять? Позировать мне?
- Не могу возражать против позирования, вы человек чести, но вот другие... Полагаю, вам известно, что она собирается продавать свое тело, ради того, чтобы стать художником!
- Для меня это не секрет.
- И вы молча взираете, как губит свою жизнь прекрасная юная девушка?
Тициан нахмурился и погладил бороду.
- Не нам с вами одобрять или осуждать Лауру. Она сама сделала выбор из ряда довольно неприятных возможностей. Эта девушка обладает довольно независимым характером, мой господин, и не просит у других советов.
- Проституция вызывает у меня одну лишь брезгливость!
- У вас, как и у многих других! Но у Лауры нет иного выхода. Она задолжала мадонне дель Рубия значительную сумму. И комната, и стол в заведении дель Рубия недешевы.
- Эта женщина просто преступница! Столько требовать с несчастных девушек!
Тициан принялся загибать пальцы:
- Лаура не может брать деньги за свои картины, пока не принята в Академию, раз. Ей нужно платить за мастерскую, покупать холсты и краски, масло и бумагу, два. Она должна платить тем, кто ей позирует, три...
- Тогда пусть она... - Сандро зашагал по комнате. Не знаю... Пусть займет у кого-нибудь денег! У вас... или Пьетро. Даже я мог бы...
- Сандро, - спокойно прервал его Тициан. - Ваша беда в том, что вы не понимаете душу художника, не понимаете независимости этой женщины.
Кавалли огляделся: в студии царил беспорядок, едко пахло красками и маслом.
- Я не утверждал, что понимаю.
Тициан положил ему на грудь свою широкую ладонь.
- У настоящего художника преданность искусству полыхает пожаром в сердце. Страсть к живописи поглощает нас. Когда Лаура впервые пришла ко мне, я не желал брать ее к себе в ученицы.
Пожалуй, тогда я разделял мнение Альбрехта Дюрера, утверждавшего, что женщинам недостает умственных способностей и упорства для создания великих произведений искусства.
- Достойное восхищения суждение, - Сандро одобрительно кивнул. - И что заставило вас изменить это мнение?
- Когда Лаура рассказала мне о своих намерениях, о том, чем готова пожертвовать, я был покорен силой характера девушки. Подлинный художник пойдет на все ради искусства. На ее месте я сделал бы то же самое.
- Торговали бы собой?
- Именно так. К счастью, у меня были средства к существованию и торговать собой не пришлось. Послушайте, Сандро, не мучьте себя из-за девушки! У Лауры большой талант. За шесть месяцев она научилась тому, на что большинство учеников тратят годы. Если ее изберут в Академию, то вскоре она покинет публичный дом. Заказы польются дождем!
- Вы думаете, в Академию могут принят проститутку? У художников вообще нет никаких понятий о нравственности?
Тициан ухмыльнулся:
- Поверьте мне, в Академию принимали людей и более низкого положения, нежели то, которым обладает проститутка. Все дело в таланте!
Маэстро стал всматриваться в неоконченную картину. Было видно, что он доволен сделанным. Художнику удалось передать отчаяние, светившееся в глазах натурщицы, и ее решимость. Возможно даже, Тициан был доволен положением Лауры - никакая другая натурщица, не испытав подобного, не могла бы выразить на лице столь глубокого чувства.
Сандро захотелось ударить человека, столь легко снимающего с себя всякую ответственность за судьбу знакомой девушки, попавшей в затруднительное положение.
- Ну?.. - подстегнул Кавалли. - Так значит, Лауру примут в Академию?
Тициан снял халат, предохранявший от красок одежду, и повесил его на вбитый в стену гвоздь.
- Однако если бы весь вопрос заключался только в таланте! Тогда бы я без колебаний сказал: "Да, Лаура будет принята в Академию!" Таланта у этой девушки больше, чем у всех моих учеников, вместе взятых. Но есть еще один момент: она - женщина!
Как раз это и не мог забыть Сандро, как ни старался.
- Ее могут не принять в Академию только потому, что она женщина?
- Мой господин, - мрачно произнес художник, - ничто так не страшит мужчин, как превосходство женщины, и вы должны были бы догадываться об этом!
Сандро развернул сверток и расправил плащ.
- Смешно! - сказал он.
- Да? - Тициан вскинул брови, сделавшись похожим на сатира.
- Достоинства Лауры и вас пугают до смерти, хотя совсем по другой причине!
Пояснить свои слова у маэстро не хватило сил, а Сандро тем временем думал о том, что сначала Пьетро Аретино, а теперь Тициан без особого труда разгадали его чувства, должно быть, пройдет немного времени, - и вся Венеция будет знать о любовных переживаниях Стража Ночи!
- Вы схватили людей, напавших на Лауру? - поинтересовался художник.
Плащ соскользнул с плеч Сандро и упал на пол. Холод железными пальцами стиснул ему сердце.
- На Лауру кто-то напал?
Тициан от недоумения даже заморгал.
- А я думал, Страж Ночи все узнает первым! Нападение на Лауру так меня обеспокоило, что теперь я каждый день посылаю лакея проводить девушку домой.
- Как?.. - Сандро схватил Тициана за плечи. - Когда? Кто?
Художник подался назад и удивленно покачал головой. Освободившись от железной хватки гостя, он ответил: