- Да, - парировал Сандро. - Женщины.
Девушка мило сморщила носик.
- Позвольте мне не принимать ваше замечание всерьез.
- Как хотите, но ваше принять всерьез я тоже не могу.
- Неужели Джамал, действительно, верит, что будет счастлив, удерживая любимую женщину в рабстве? Ведь отношения между двумя любящими сердцами могут основываться только на равенстве! Как ему это не понятно?
Рассуждения Лауры показались Кавалли не по возрасту мудрыми и зрелыми.
- Он полагает, что потерял всякое право мечтать о счастье в тот день, когда его захватили турки и отрезали язык.
- Так пусть ваш секретарь знает, что Ясмин отчаянно жаждет его любви! Но она не примет Джамала, пока будет рабыней этого африканца.
- Тогда они оба в безвыходном положении, но это их дело, а не ваше!
- Ах, перестаньте, мой господин! Подлинное чувство всегда отыщет лазейку в самом безвыходном положении! Или вы не верите в волшебную силу любви?
К своему стыду, он верил. Вот и сейчас волшебным образом он видел совсем не то, что было у него перед глазами...
Сандро жадно смотрел на девушку. Он видел ее лежащей на траве, обнаженной, с распущенными по ковру сладкого клевера волосами... губы заалели от его поцелуев, глаза затуманились желанием...
- Они сами решат, как им быть, - заявил он, ставя ногу на нижнюю перекладину ограждения, чтобы скрыть, как бурно отозвалась плоть на краткую, но столь яркую фантазию.
Общепринятым считается, что желание мужчины угасает постепенно. Сандро терпеливо ждал, когда же напряжение начнет слабеть, но ничего подобного не происходило. Да и вообще, кто только придумал эти рейтузы! Несмотря на наличие гульфика, эта часть одежды, больше подходящая, пожалуй, женщинам, совсем не дает мужчине возможности помечтать, выдавая самые сокровенные чувства. Но сейчас гульфик Сандро даже самой воспитанной девушке трудно было не заметить.
- Решение может быть только одно, - сказала Лаура, болтая ногами и не замечая, к счастью Сандро, замешательство собеседника, - Ясмин примет любовь Джамала, как только сравнится с ним в положении.
- А он-то полагает, что из-за своего физического недостатка будет вынужден смотреть на нее снизу вверх.
- Ясмин в восторге от этого недостатка! Проведя столько лет в публичном доме, она очень устала от болтовни мужчин!
- Прекрасно! Но как убедить в этом Джамала?
- А вы прикажите ему, как это обычно делаете.
Лаура явно насмехалась над ним.
- Как чудесно мы все придумали! - воскликнула она.
- Да... чудесно, - ответил Сандро. - Ладно, он уступит ей в этом, я надеюсь.
Лаура задумалась.
- Почему же для нас с вами не находится такого простого решения, мой господин?
- Не понимаю, о чем вы?
- О, вы все понимаете! - улыбка вернулась на лицо девушки. - Только не хотите признаться в этом!
Ее внимание привлекли животные.
- Послушайте, а этот бык не досаждает коровам?
- Нет, он слишком старый для этого. Уже и не мечтает о молодых телках! Я подумываю, не отдать ли его не бойню.
- Не смейте! Он удивительный!
- Да на что же он годен? - Сандро в недоумении посмотрел на быка.
Лаура с восторгом разглядывала покрытую шрамами шкуру животного и его рога, один из которых был сломан...
- У него есть характер! Он такой привлекательный! Разве вы не видите его красоты, мой господин? Правда, не видите?
"Я вижу, как ты красива!" - кричало сердце Сандро.
- Нет уж, истинная красота не в этом старом быке, давно пережившем свои лучшие годы. Надо хотя бы из жалости его прикончить.
- Что?!
Лаура довольно сильно толкнула собеседника локтем в плечо. Должно быть, что-то в голосе или в выражении лица выдало Сандро, потому что девушка озорно ему подмигнула:
- Но о быке ли вы говорите, мой господин?
Разум требовал: "Сандро! Отойди! Отвернись! Не смотри на нее..." Но прекрасные глаза Лауры, согретые глубоким сочувствием, вытянули из глубины его души слова, которые никогда раньше не срывались с обычно сурово и плотно сомкнутых губ.
- Может, вы и правы... Да, я бык! И это мое стадо! Вон те четыре, не такие уже юные, но все еще молодые коровы - мои любовницы, а вот это пастбище - моя Венеция... И я в самом сердце... Венеции. Я всегда любил свое пастбище и всегда знал, что я призван его охранять, чтобы оно заслуживало название - Наиспокойнейшее. И до сих пор я всегда хорошо понимал, кто я такой: Страж Ночи! Но теперь... теперь я бык.
Лаура оказалась рядом с Сандро. Он и не заметил, когда девушка соскользнула на землю. Ее руки обвили его шею, она прижалась к нему и подалась вперед, чтобы поцеловать.
Ошеломленный столь дерзкой выходкой, Сандро отпрянул.
- Перестаньте! Ничего этого мне не нужно...
В пристальном взгляде Лауры затаилась обида.
- А что тогда вам от меня нужно?
- От вас? Ничего. Мне достаточное удовольствие приносит работа, и только она дает возможность выразить себя.
- А моя работа - живопись и я тоже люблю ее до безумия. Только вот вы не позволяете... - девушка смутилась.
- О чем это вы?
- Вы обещали позволить мне заниматься живописью в вашем загородном доме, но я что-то не вижу нигде ни моих красок, ни кистей, ни мольберта...
Сандро хотел улыбнуться. Он полагал, что любопытство, которым наградила Лауру природа, приведет ее в обсерваторию, за одну ночь превращенную армией слуг при его личном участии в мастерскую художника.
- Идемте!
Кавалли резко повернулся.
На обратном пути к дому девушку раздражала молчаливость ее спутника, но она испытывала к нему уважение за сдержанность, ведь, наверное, его задело за живое открытое сравнение с быком.
"Интересно, что он задумал?" - размышляла Лаура. Хотя Сандро и заявлял, что любит во всем порядок и размеренность, ему частенько удавалось удивить ее непредсказуемостью.
Девушка шла за ним по лестнице в незнакомую часть дома. Ее внимание привлекали мраморные стены и резные двери. Наконец, они остановились у одной из них.
Сандро открыл дверь и Лаура, переступив порог... застыла на месте с открытым от изумления ртом, не в силах вымолвить ни слова. Ей показалось, что это сон!
Такой мастерской не было и у самых великих художников: большая комната пятиугольной формы, высокие стены, прозрачные стекла окон, вместо потолка стеклянный купол, через который в мастерскую, казалось, вливается само небо...
Три мольберта, и на каждом ее картина! Невысокие столики уставлены красками.
Но больше всего поразил девушку вид за окном: покрытые виноградником холмы, сады, лужайки, пастбища со знакомым старым быком... Лаура обхватила себя руками за плечи, хотя ей хотелось обнять Сандро.
- Мой господин, - прошептала она, - да благословит вас Господь! Это самая чудесная, самая... - девушка замолкла, глядя на Сандро.
Кавалли слегка улыбался, наблюдая за ней. Его глаза искрились радостью. И каким же красивым показался он ей в эту минуту! Сколь приятно ему было видеть ее восторг!
Неожиданно Лаура бросилась Сандро на шею. Чувства, сдерживаемые так долго, наконец, прорвались.
- Я люблю тебя!
Лаура целовала его лицо, не давая ему опомниться и не позволяя ответить.
- Знаю, ты не желаешь меня как женщину, но я хочу тебя и верю, как бы ты не противился, я останусь в твоей жизни, в твоем сердце, в твоей памяти... навсегда.
- Боже! Прекратите!
Кавалли горестно вздохнул и отстранился, его лоб блестел от пота.
- Не говорите глупостей, Лаура.
- Но...
- Я ценю вашу благодарность, однако... - сдержанно произнес Сандро.
Нет, она никогда не узнает, чего ему стоило ее оттолкнуть!
- Я всегда стремлюсь позаботиться о своих гостях и рад, что мастерская вам понравилась, - закончил он.
- Здесь я напишу свои самые замечательные картины! - восторженно пообещала художница.
Девушка прошла к столу, где лежали карандаши и бумага. Когда она обернулась, в комнате уже никого не было.