Летописи, повествующие о событиях города, гласили: "Волки и лисицы расплодились в ужасающем количестве, ибо много было заготовлено для них человеческого мяса".
Но всего лишь два года царствовал мир в Мантуе.
Вскоре город наводнился пророками и прорицателями, предсказывающими страшную судьбу знатному и гордому Бацци, восторжествовавшему над врагами.
Старый Гвидо, глава рода Бацци, не верил, что нависло проклятие над его домом, он ничего не хотел слышать о прорицателях и их предсказаниях, велев в шею гнать из города всех незваных пришельцев.
Летом третьего года, последовавшего за победой, в Мантуе произошла страшная трагедия, память о которой до сих пор была жива в народе, спустя много лет. Случившееся люди прозвали "Кровавым венчанием".
Против Гвидо и его сыновей Асторре и Симонетто поднялся племянник главы рода Грифоне. В семействе начались раздоры.
Однако заговор возглавил другой человек - Барано Содерни, родственник одного из изгнанников. Вместе с Грифоне он собрал отряд отчаянных головорезов.
Чтобы добиться от племянника Гвидо преданности и укрепить в нем ненависть к близким, Барано подогрел честолюбие Грифоне, обещая в случае истребления врагов, сделать его полновластным правителем Мантуи. Он оклеветал его жену Зиновию, будто бы изменившую ему с одним из двоюродных братьев мужа, сыном Гвидо, Симонетто.
Мать Грифоне, Атланта, случайно узнала о заговоре, став свидетельницей того, как сын оскорбил свою неповинную жену Зиновию, обвинил ее в измене и клялся отомстить мнимому сопернику. Мать разубеждала Грифоне в измене Зиновии, умоляла не затевать раздора среди родных, но Грифоне ничего не хотел слышать, и тогда Атланта, уведя плачущую из-за нанесенного оскорбления невестку, прокляла сына и скрылась из города, отправившись в свой родовой замок.
Случилось так, что Симонетто заподозрил Грифоне в заговоре против отца. На коленях он умолял Гвидо позволить ему убить главного зачинщика готовящегося нападения - Барано Содерини. Но отец отказал ему в этом. Старый Гвидо доверял своему племяннику Грифоне, подружившемуся с Барано и замолвившему за него слово.
Неожиданное нападение должно было осуществиться без всяких препятствий благодаря хорошо обдуманной хитрости Барано и доверчивости Гвидо. Выступление, назначенное на день свадьбы Асторре со знатной римлянкой Лавинией Колонна, заговорщики продумали до мелочей. Они учли все выгоды и удобства нападения во время пышного пиршества, когда гости, опьяневшие и более-менее безоружные, не будут ожидать беды.
Было принято в расчет и расположение домов всех членов семейства Бацци - дома находились друг от друга в отдалении. Каждый из заговорщиков обязался привести с собой по пятнадцать браво, наемных убийц. Остальные, причастные к нападению, согласились составить стражу. К истреблению были приговорены все прежние враги Со-дерини.
В ночь на пятнадцатое июля, в разгар свадебного пиршества, заговорщики ворвались в дом Гвидо. Под ударами кинжалов пал жених Астор-ре, за ним - его брат Гвидо. Упал, обливаясь кровью, и старый Гвидо. Но многим удалось бежать.
Бывший два года тихим, городок Мантуя в ту бурную ночь оказался залит кровью. Безмерно жестокий и честолюбивый Грифоне не только убил своих старших двоюродных братьев, но и заколол кинжалом укрывшегося под сутаной священника младшего брата, Рудольфе, любимца Гвидо. Кровь брызнула в лицо святого отца. Слуге за одно неосторожно сказанное слово в защиту мальчика он отрубил руку и кончик языка, который прикрепил гвоздем к мизинцу отрубленной руки.
Надежды на то, что Грифоне пощадит женщин и маленьких детей, не оправдались. Несчастным едва удалось спасти свои жизни бегством. Матери прятали детей в шкафах и погребах, под юбками служанок, но дети плачем выдавали себя.
Избегнувшие смерти люди собрали в ближайших окрестностях Мантуи своих приверженцев и на следующий день ворвались в город, где к ним присоединились друзья, слышавшие, что и их ждет кровавая расправа.
Грифоне был настигнут Эузебио, вожаком Бацци, троюродным братом. Эузебио догнал подлого убийцу на ступеньках церкви Сан-Эрколане, где тот хотел укрыться, но не стал пачкать руки кровью своего родственника. Он крикнул приверженцам:
- Эй, кто хочет разделаться с этой дрянью!
И Грифоне упал, окруженный разъяренными людьми.
Возглас Эузебио вдохновил жителей города, и все взрослые мужчины, вооружившись, с яростными криками запрудили улицы, чтобы разделаться не только с Грифоне, но и с остальными. Подростки и женщины помогали им, подавая оружие и держа наготове бинты для перевязки.
Зачинщики бежали.
Атланте, матери Грифоне, дали знать, что происходит в Мантуе, и вместе с Зиновией Атланта поспешила в город. На ступеньках церкви, где когда-то крестили и венчали с Зиновией ее Грифоне, она увидела лежащего смертельно раненного и обливающегося кровью сына. Он еще дышал. Тускнеющие глаза разглядели мать, несколько дней назад проклявшую его. Да, его настигло возмездие за вероломство и предательство близких. А мать...
Упав на колени, Атланта склонилась к сыну:
- Грифоне, ты слышишь меня? Ты уходишь от нас и я, проклявшая тебя, прошу теперь: уходя, прости тем, кто с такой яростью и так ужасно покалечил твое тело. Прости им. Слышишь меня, сын? Прости твоим убийцам и людям, подстрекавшим на убийство... Вот здесь Зиновия, невиновная дочь моя, она прощает тебя, как прощаю я. Прости же и ты...
Грифоне слышал. Веки его дрогнули, но губы были не в силах пошевелиться, хотя напрягалось горло - умирающий пытался что-то сказать. Тело вытянулось... Все было кончено. Полновластным правителем Мантуи он так и не стал, хотя и погубил почти всех близких.
Атланта же, уходя от Церкви и оставляя тело сына на ступеньках, прошла среди почтительно расступившейся толпы со взором, полным горя. Люди склонили головы перед величием души этой женщины.
Картина смерти неизгладимо запечатлелась в душе Лауры. Она была потрясена рассказом Сандро. Смутно мелькали перед ней неясные образы: красивое лицо с тенью смерти и склоненная над ним фигура прекрасной женщины - разве не являла собой Атланта воплощение материнской скорби?
Все случившееся в Мантуе особенно подействовало на девушку после нескольких недель спокойной жизни в поместье Стража Ночи и она долго не могла привести в порядок мысли. Трагическая сцена снова и снова разыгрывалась перед ее мысленным взором. Она снова и снова видела последние минуты Грифоне, видела страдание его матери... И взгляд Атланты, полный горя, оставлял глубокий след в ее душе.
Лаура попросила спутника остановить лошадей у церкви, чтобы увидеть собственными глазами место гибели Грифоне. Ступив на нижнюю ступеньку лестницы, художница сразу же представила свою будущую картину: беспомощно распростертое тело сына и строгую величавую фигуру матери с лицом, полным скорби.
Кавалли, взглянув Лауре в глаза, заметил отблески света, излучаемого образами, неясные очертания которых передались и ему невероятно сильным воображением девушки.
- Я знал, ты попросишь остановиться у церкви, - сказал он.
- И не догадался, что я захочу немного побродить по городу и его окрестностям, чтобы сделать несколько зарисовок этого необыкновенного городка?
- В другой раз - непременно! - пообещал Кавалли. - Но не сейчас.
Девушка вздохнула.
- Ты же в праздничном наряде! - напомнил он.
Лаура еще раз огорченно вздохнула и взобралась в карету.
- Но если хочешь, мы с тобой можем осмотреть дворец Грифоне, предложил Сандро. - Со смертью его владельца он стал необитаемым. Вся семья убитого живет теперь довольно уединенно в загородном замке, который расположен неподалеку от дома герцога Мантуи, дальнего родственника погибшего старого Гвидо и его племянника Грифоне.