– Уверен, лет через двадцать никто, не взглянув на табличку, не догадается, что тут изображен мальчик, а не девочка, – сказал Райгор, указав на обилие кружев на ребенке. – Впрочем, парадный матушкин портрет еще хуже. Там только и разглядишь что платье и драгоценности, а лицо… как у всех.
Он обвел широким жестом другие портреты, а слуга, повинуясь этому жесту, поднял лампу повыше, освещая их. Из темноты выплыли бледные лица, и впрямь почти неразличимые, будто маски… хотя о чем я, маски бывают очень выразительны! Здесь же разнились прически и одеяния, но пустые взгляды и одинаковые позы заставляли думать или об окружившей тебя толпе близнецов, или о мороке – водится такой в дальних скалах, прикидывается другом или знакомым, шаг к нему сделаешь, а он уже у тебя за спиной или где-нибудь сбоку, в отдалении, и зовет, манит… Бывало люди так с обрыва падали, особенно те, кто не знал, что обитает на нашем перевале.
– Говорю же, ничего интересного, – обронил Райгор и поманил меня дальше. – Идем.
Высокие двери со скрипом отворились, изнутри зала потянуло затхлым холодом и почему-то металлом. И еще чем-то смутно знакомым…
Слуга зажигал факелы – здесь было совсем темно, и, чувствовалось, сюда редко кто-то заглядывает. Судя по слою пыли на полу, и убирались тут нечасто.
Зал оказался большим, не менее трапезного, наверно, и шаги наши должны были отдаваться гулким эхом, но звуки почему-то гасли в тишине.
– Полюбуйся, – негромко произнес Райгор, и я, присмотревшись, невольно шарахнулась в сторону, потому что… – Испугалась? Не бойся, это все равно что статуя. Хорош, а?
Над нами нависал гигант в полтора человеческих роста; одна рука его была в обхвате не меньше меня, и то ниже локтя…
– Что это? Откуда оно тут? – прошептала я.
– Это зал трофеев, так мы его называем, – ответил Райгор и огляделся. – Смотри, тут есть еще подобные твари, правда, не целиком. Этот-то небольшой, его удалось доставить не повредив, а есть такие, что сюда их и затащить не получилось бы.
– Вы хотите сказать, господин, что вот это… создание было когда-то живым?
– Еще каким живым, – усмехнулся он. – И скажу я тебе, не так-то просто изловить каменного великана!
– Как вообще можно справиться с таким чудовищем? Не представляю…
– Убить его почти невозможно, никакие копья и стрелы не возьмут каменную шкуру. Поэтому способ только один – заманить в ловушку, – спокойно ответил Райгор и похлопал застывшего гиганта по руке. – Эти твари, как ни странно, вспыльчивы, и если охотник окажется достаточно хитрым и выносливым, то сумеет ускользать от своей скромной добычи до самого рассвета. Великаны, понимаешь ли, обращаются в камень, стоит первым солнечным лучам коснуться их тела. Не успеет спрятаться – значит, не повезло… Этот вот мой, – добавил он, кивнув вверх. – Мелковат, но другие что-то осторожничают, удалось выманить только такого.
– Поражаюсь вашей храбрости, господин! – выговорила я, приглядываясь к великану. – А можно его потрогать?
– Конечно. Он же каменный, не укусит.
Разбирать насечки на ощупь было проще, чем вглядываться в них, рискуя напутать в неверном освещении. Три кольца вокруг запястья – третий сын в семье, выше – два зубца и полумесяц рогами вниз… клан Гартараг, верно. И еще мелкие зарубки – младшая ветвь рода… Как же его звали? Или по молодости лет его еще не брали к нам? Горномогучие растут и взрослеют медленно, как скалы, и этот отпрыск славного клана, наверно, мог считаться моим ровесником…
«Если удастся, я сообщу твоим родичам», – мысленно сказала я ему и двинулась за Райгором, осторожно прикасаясь то к отломанным каменным рукам, то к головам. Не все знаки удавалось разобрать, вдобавок я опасалась слишком задерживаться – мой интерес мог показаться подозрительным. И все же кое-что мне удалось узнать и накрепко запомнить.