А еще я очень сильно переживала за Ларкина, который истекал кровью там, в гостиной, на том самом месте, куда упал, после выстрела дворецкого. Он мертв? Или ранен? Ему нужна помощь, но я не могла ничего сделать, и от осознания собственной беспомощности и мыслей, что из-за меня умирает молодой парень, становилось еще хуже. Хотелось плакать, но даже это было мне неподвластно, Марина не позволяла.
Дура. Какая же я дура. И зачем поперлась сюда, не разведав обстановку, еще и Винса потащила за собой. Мне хотелось выть в голос, рвать на себе волосы, побиться головой об стенку, но приходилось сидеть на черном полу, подпирая спиной стенку, задрапированную черной тканью, и следить глазами за действиями сумасшедшей ведьмы, попутно пытаясь найти выход из создавшегося положения. Исходя из того, что я видела, в квартире кроме Марины и дворецкого с пистолетом больше никого не было. Я пыталась припомнить все подробности того, самого первого видения, которое посетило меня в «Серебрянной черепахе». В тот раз мне привиделся ритуал, то есть даже не сам ритуал, я тогда мало что разглядела, но отчетливо видела трех человек в плащах. И что это значит, хотелось бы мне знать? Для того чтобы убить меня тоже надо трое или Марина обойдется своими силами? Честно говоря, в моем положении абсолютно без разницы, сколько будет убийц, я все равно обездвижена и ничего не могу противопоставить преступникам, но любопытство – вещь такая, она не дает покоя. К тому же, было бы неплохо располагать всеми сведениями относительно того, что со мной будут делать. А то, что меня ждет та же участь, что Линду и Николаса, я не сомневалась ни минуты. Алекс вчера сам сказал, что снял с меня всю защиту, значит, Марина должна была почувствовать во мне силу или магию, или как это там называется. Только вот, как быть с тем, что она сама по себе не маг? Или…
Если бы я могла говорить, то непременно выругалась бы вслух, причем ругалась бы долго и со вкусом. Как можно быть такой беспечной? Как можно расследовать преступление и использованием ритуала и ничего об этом ритуале не знать? Да что я делала все пять лет в академии? Мои профессора рассмеялись бы надо мной и отчислили еще с первого курса.
Этот ритуал, как рассказывал Ларкин, кажется это было сто лет назад, необходим для того, чтобы смертный без силы мог получить дар, отобранный у магически одаренного. Убито было двое – Линда Маруанти и Николас Рамли. Оба имели дар, пусть слабый и скрытый, но все-таки дар. А значит, значит…Марина теперь обладает магией или силой, отобранной у них. И почему тогда Ройс этого не заметил? Он же видел Марину уже после всех убийств? Надо будет прояснить этот момент потом, если оно, конечно, будет у меня, это потом.
Марина, как злой гений, что-то бормотала и рисовала на полу невдалеке от меня пентаграмму. Я была на все сто процентов уверена, что рисунок будет именно такой, как и в «Серебрянной черепахе» и в том отеле, где нашли тело Николаса Рамли.
- Это просто немыслимая удача, - бормотала Марина сама себе. – Последний аккорд и - вуаля! Я поймала сильного мага! Ты даже представить себе не можешь, что я смогу сделать, когда получу твою силу. Я буду непобедима! – она предвкушающее улыбнулась и на мгновении отвлеклась от своего занятия и мечтательно зажмурилась.
А я мысленно нахмурилась, - мысленно, потому что даже такой незначительный жест, без команды Марины был мне неподвластен, - и призадумалась. Откуда она знает? И Ройс, и капитан, и даже Алекс – все в один голос утверждали, что обо мне никому не известно за исключением нескольких, самых доверенных, лиц. Так откуда Марина могла узнать, что я маг? Среди этих доверенных и проверенных затесалась крыса? Похоже на то.
- Теперь Дис не будет воротить нос оттого, что я ведьма. Я стану бессмертной, - Марина никак не могла успокоиться, она все приговаривала и приговаривала, что-то бормотала, и до меня доносились лишь отрывки ее фраз, что само по себе настораживало. Мне стало еще страшнее, хоть я и думала, что это уже просто невозможно, - она же ненормальная, совсем помешалась!
Наконец, ведьма закончила рисовать и подошла ко мне вплотную, остановилась рядом, и несколько томительно долгих минут мне пришлось рассматривать ее колени – выше голова не поднималась без приказа.
- Посмотри на меня, - скомандовала эта гадина, и я подняла голову. – Хочешь знать, как я все это провернула? Тебе интересно, зачем?
Я молчала – команды говорить не было, но, кажется, все злые гении, прежде чем совершить свое последнее преступление, всегда долго и подробно рассказывают о том, почему они поступили так и чем мотивировали свои злодеяния. Марина Драгониш исключением не стала. Она принялась рассказывать, а мне приходилось слушать, отвечать или задавать вопросы я не могла. Поэтому молча внимала ее исповеди и молилась про себя, чтобы она поговорила подольше. Возможно, тогда, у меня появится шанс найти выход из создавшегося положения.