- Лейла такая хорошая девочка, из древнего рода, - наконец снова нарушила молчание женщина. - И уровень силы у нее высокий. Я так надеялась на то, что она…
- Твоя хорошая девочка, - ехидно ответили ей, - никогда не сможет родить ему ребенка. И кому как не тебе это знать. Хватит, Вилар, на этом все!
Они замолчали, а потом послышался звук удаляющихся шагов и тихий щелчок дверного замка. Я осталась одна. Странный разговор, странные люди. Что все это могло значить? Какой ребенок? Какая жена? Да что вообще тут происходит?!
Я распахнула глаза и увидела перед собой белый потолок с трещинками в побелке, два светильника. Медленно перевела взгляд - больничная палата. Очень дорогая больничная палата, судя по обстановке. Единственным ее недостатком были те самые трещинки на потолке. Я лежала на спине, от моей руки, вытянутой поверх одеяла к какому-то прибору с мигающим дисплеем тянулись тонкие проводки, в другую руку был вставлен катетер.
Очень интересно. Где я и как здесь оказалась? Последнее, что помню, это… Я нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь события, предшествовавшие моему нахождению на больничной койке. Но память отзывалась девственной чистотой.
-Так, Лиза, давай по порядку, - сказала вслух и поразилась тому, как слабо звучит мой собственный голос. – Что последнее ты помнишь?
Помню, как проснулась утром, как лихорадочно металась по комнате, собираясь на работу. А дальше? Опять задумалась, даже лоб нахмурила, но попытки что-то припомнить отозвались лишь легкой головной болью.
Потом был разговор с Александром Кантемиресом почему-то в его машине на стоянке, возле участка. Сам факт того, что разговор был, я помнила очень хорошо, а вот о чем именно мы говорили, припомнить не могла, как не пыталась, и потому просто отбросила это воспоминание ненадолго, пытаясь воссоздать тот день дальше.
Вот мы с Ларкиным в комнате для допросов, рассматриваем материалы по делу о серии убийств с использованием темного ритуала. Звонок Ларкина Браславски…
Почему-то при воспоминании о Браславски перед глазами встала очень неприглядная картинка – я видела как он лежит на полу и перевернутой вверх дном комнате и у него нет… нет… о, боги!!! Я все вспомнила! Вспомнила Марину и ее извращенца-дворецкого, вспомнила выстрел в Ларкина и ритуал, появления Алекса и Ройса, смерть Браславски. Дыхание резко перехватило, пульс участился, перед глазами все еще стояла картинка лежащего ничком стража и то место, где у него должна быть… Какой-то прибор запищал вдруг так резко, что я от неожиданности подскочила на кровати и принялась оглядываться стараясь отыскать источник шума. Дверь резко распахнулась, буквально врезавшись в стену – на пороге стоял доктор Александр Варант.
Он окинул взглядом палату, пристально всмотрелся в меня и только после этого вошел и закрыл за собой дверь.
- Пришла в себя? – он подошел ко мне и наклонился.
Даже представлять не хочу, с какими намерениями он это сделал, но я отшатнулась, даже раньше, чем успела подумать о том, что делаю. Александр нахмурился, но больше ничего не сказал, лишь отвернулся и стал внимательно рассматривать приборы за моей спиной. А я смотрела на него. И что-то никак у меня из головы не выходил тот разговор, который я сразу за бред приняла. Но это сразу было, а вот теперь я начала задумываться, что вполне вероятно это и не бред вовсе, и те странные личности, которые у моей кровати разговаривали, не ошиблись, и все ими сказанное имело ко мне непосредственное отношение.
- Как самочувствие? – участливо осведомились у меня, все еще наблюдая за слабо попискивающими приборами.
- Нормально, - я пожала плечами, недовольно поморщившись от его холодного тона и своих нехороших мыслей.
- Головокружение, тошнота, слабость? – Александр все еще говорил холодным, промораживающим почти до костей голосом.
- Нормально, - повторила, все еще не сводя с его лица пристального взгляда. – Что с Винсом?
Алекс скривился как от зубной боли, но ответил:
- В порядке. Период жалости к себе он благополучно пережил и теперь, как и раньше, достает всех своим занудством.
Я непроизвольно улыбнулась на эту реплику.
- Что со мной было? – раз уж он строит из себя сурового врача, то и мне можно поинтересоваться своим здоровьем. Да и разговаривать на эту тему намного безопаснее.
- Сильное энергетическое истощение. Я же предупреждал, что твой организм будет самостоятельно справляться с последствиями неудавшегося ритуала, - Алекс отошел от моей кровати и уселся в кресло, вытянул длинные ноги и скрестил на груди руки. – Тебе требовался полный покой, но… ты же у нас смелая, везде лезешь, вот и расплата, - последние слова он произнес, недобро сверкая на меня серыми глазами.