Я снова пожала плечами.
- Что с расследованием?
Алекс повторил мой жест, но отвечать не спешил, внимательно рассматривая меня. В какую-то долю секунды мне показалось, что в глубине его серых, словно пасмурное небо, глаз, появились красные всполохи. Но это было лишь мгновение, и я решила, что мне просто привиделось.
- Ройс закрыл дело? Хотя, конечно, закрыл. Во всем обвинили того извращенца, что прислуживал Марине, - не удержалась я от подколки.
- Сама у него спросишь, - было мне ответом. – К тому же, очень сильно подозреваю, что документы и протоколы все равно тебе придется оформлять.
Я скривилась. Кто бы сомневался, что всю бумажную работу свалят на меня. Конечно, для чего же еще нужны стажеры.
- И вообще, сколько я тут провалялась?
- Три дня, - ответил он.
- А что с Мариной Драгониш? – молчать в его присутствии мне не хотелось. Вообще, если признаться самой себе, то сейчас я очень хотела, чтобы Алекс ушел, а я могла привести себя в порядок. А то могу себе представить в каком состоянии мои волосы, если я три дня здесь провалялась, да и умыться бы не помешало. И вообще, в душ хочу, а еще поесть и домой.
Молчание затягивалось, Алекс рассматривал меня, я – его. Доктор Варант сдался первым, он хмыкнул, улыбнулся уголками губ и ответил:
- Совет принял решение, Марина Драгониш начнет все с чистого листа. Ее личность будет стерта.
Я продолжала смотреть на Алекса, совершенно не понимая, что все это значит, и он сжалился надо мной и пояснил:
- Завтра проведут один из сложнейших ритуалов. Ее воспоминания, знания, личность будет полностью стерты. Она начнет жизнь с чистого листа, словно младенец. После ритуала ее передадут под опеку Ладислава. В дальнейшем, он будет полностью решать ее судьбу, и нести ответственность.
- Почему он? Логичнее было бы передать ее под твою опеку, - сама не понимаю, почему сказала это, но в тот момент перед глазами стояло воспоминание о том, как Алекс рычит на Ройса и не дает тому арестовать Марину.
- А мне это зачем? – казалось, его удивлению нет пределов. – Он не смог отвертеться от привязки к ведьме, вот пусть теперь сам с ней и возиться. Я сделал все, что мог.
- Ты же ее с пеной у рта защищал, - сама не ожидая начала оправдываться. – Сам же говорил, что пара дракона неприкосновенна. Что не позволишь никому ей вред причинить. И Ройс сказал, что у вас безопасность своей пары на первом месте, и…
- Пара дракона на самом деле неприкосновенна. Это закон для всех. И не важно… хм… не имеет значения, какого именно дракона, - на его губах заиграла легкая улыбка, - я рад уже тому, что ты не напридумывала себе всякой ерунды.
- Например?
- Не важно, - отмахнулся сразу Алекс, но затем вдруг взглянул на меня, подозрительно сощурившись. – Или все-таки…
- Не понимаю, о чем ты, - я постаралась сделать безразличный ко всему вид и даже плечами пожала, но на душе сразу стало как-то спокойнее. Как бы там ни было, но в мыслях я уже называла конкретно этого дракона своим, и делить его с кем-нибудь еще, точно не собиралась.
- А ну-ка, - Александр перебрался со своего кресла ко мне на кровать, не обращая внимания на мои жалкие попытки сопротивления, притянул к себе поближе, пытаясь заглянуть в глаза. – Рассказывай.
- О чем ты только что подумала.
- Не знаю, - я спрятала глаза за ресницами.
- Врешь.
- Ни единым словом.
- Только не говори, что решила, будто я и эта… - он сделал тактичную паузу и продолжил, - что мы связаны?
- С чего бы? – я все еще не смотрела на него.
- Подумала, - утвердительно закивал доктор Варант.
Я нарочито небрежно пожала плечами, не стремясь отвечать и оправдываться.
- Я бесконечно поражаюсь твоей фантазии, - хохотнул Алекс. - Это, каким извращенным воображением надо обладать, чтобы до такого додуматься, - отсмеявшись, произнес он.
- Это ты меня сейчас так завуалировано дурой назвал?- слегка прищурилась, раздумывая пнуть его сейчас или подождать немного.
И вот сижу я на больничной кровати, смотрю на этого улыбающегося дракона и ловлю себя на мысли, что мне ему в ответ улыбнуться хочется, а еще так хорошо вдруг стало, легко. А потом я вспомнила свой бред, и улыбаться мне вот как-то, резко расхотелось. Что-то не нравилось мне все это, очень не нравилось. А потому я сделала серьезное лицо, оправила одеяло, натянув его повыше, и приготовилась задать очень сильно интересующий меня в данное время вопрос, но не успела.