— Не смотря ни что… — передразнила его. Хотя мне было очень жалко этого недотёпу. Властелину не понравилось мое передразнивание, и уже хотел возмутиться, когда я обратилась к Азарху.
— Неужели ты ничего не понял, и не объяснил другу? — тот недоуменно переводил бирюзовые глаза с меня на Варка. Я вздохнула… Мужчины, они и в другом мире мужчины. — Объясняю на пальцах, что ты сделал не так. — я перешла на неуважительное обращение к самому Властелину, даже не поняла в тот момент, просто я находилась в состоянии раздражения. — Первая твоя ошибка, — и загнула палец. — Ты не избавился от любовниц.
— Убить их что-ли надо было? — возмутился Властелин.
— Нет! Избавиться, значит отправить подальше от дворца. Но, что сделал ты? Ты оставил их, в своем доме! Доме, где будет жить твоя избранная, любовь всей твоей жизни, самое дорогое, вместе с детьми, что существует в этом мире. Оставил, зная, что твоя вторая половинка будет смотреть на этих любовниц и помнить, что с ними спал ее супруг. А женщины коварны, они не дадут об этом ей забыть, будут шептаться, смеяться…. Ты не подумал о ее чувствах!
— Я спрашивал у нее, как поступить с ними. Она сказала решай сам, мне они не мешают. — он был уверен в своей правоте, вот же эгоист.
— Ты. Спросил у будущей жены. Что тебе делать с твоими любовницами? Словно тебе они тоже не мешают, и ты совсем не против, если «игрушки» будут рядом? Райса не смогла напрямик тебе ответить, ей было очень неприятно. Каждому мужчине надо понимать, что нужно вычеркивать прошлые отношения полностью, чтобы ничего не мешало будущему. А если он советуется, значит не очень-то и хочет это прошлое отпускать. Вопрос почему? Да потому, что тебе это льстило, как они на тебя смотрели, как охали и ахали, как восхищались… Ты эгоист, не подумал, каково будет все это видеть той, которая всей своей нежной душой тебя любит. Ай-яй-яй, бедная Райса. — Варк и Азарх молчали, начиная потихоньку осознавать. — Вторая твоя ошибка. Ты позволил любовницам заходить на твою сторону дворца. Не удосужился предпринять меры, или хотя бы предупредить, что запрещаешь посторонним входить. Представляю, что эти гадины говорили ведьмочке.
— Что они могли говорить? Никто не заходил ко мне, кроме последней.
— А не обязательно приходить взаправду. Достаточно просто выйти из твоего крыла, или якобы из твоего кабинета, «мило» улыбнуться твоей ненаглядной, намекая, как им было сладко. Я чувствую, что так оно и было.
— Нет, они не могли лгать! — все упирался его высочество недальновидность. Однако Азарх, тоже сел, положил руку на плечо друга, признавая, что все могли. Я видела, что причиняю ему муки, угрызения совести, но он должен осознать, понять, и в дальнейшем никогда так не поступать.
— Третья твоя ошибка. Ты позволил поцеловать себя бывшей любовнице. Уверена, она наверняка говорила другим, что является настоящей, да и по сей день так говорит.
— Я ничего не позволял, она слишком быстро это провернула.
— Не надо мне лгать. Учитывая ваш статус, твой кабинет не такой маленький, как у наставницы Дииры, и у тебя было достаточно времени, чтобы выгнать мерзавку. Но ты не только этого не сделал, но еще и допустил к себе настолько близко, что она смогла поцеловать. А о чем же вы беседовали? Дайте угадаю, она признавалась вам в любви? — серые глаза, посмотрели удивленно. — Это манипуляция, уважаемый страж, обычная, женская, манипуляция. Вы же стали слушать ее сладкие басни, и снова в вас взыграло самолюбование, эгоизм, тщеславие. Должно быть, все эти признания Райса слышала, и не услышала вашего возражения, угроз, упоминаний в вашей жизни избранной. Мерзавка вас прекрасно знала, и знала вашу слабость, она поцеловала, а вы это позволили. В этот момент зашла Райса, и что произошло с ее сердцем, даже не хочу думать. Мне и самой тяжело, будто это мне нож вонзили. Предательство… Она убежала… а что сделали вы? Вы побежали за ней?
— Да. — ели слышно прошептал Варк, низко опустив голову.
— И что же сказали? Дайте снова угадаю, что она не так все поняла, что ничего между вами и, как ее там, Ори, нет?! Что гадюка сама пришла и поцеловала. И еще говорите о каком-то доверии? Оставили любовниц, а они заходят в ваш кабинет, целуют вас ииии…? — оставила фразу недоговоренной.
— Она проклинает меня. — почти убитым, с раскаянием в голосе произносит Властелин.
— Да. Потому что любит! Не смотри на меня так возмущенно, Азарх. Я прекрасно понимаю Райсу. Ей больно не только от фактического осознания, что к ее половинке прикасается другая женщина, но даже сама мысль о такой возможности приводит ее в душевное безумие. Она не захотела, чтобы он получал наслаждение от чужих ласк, и послала заклятие, и это наказание, я бы сказала, очень щадящее, учитывая, какие раны он сделал в ее душе и сердце. Наверняка вы вернулись в кабинет, где все еще стояла Ори, и слушала ваши возмущения. Небось гадюка пыталась утешить? — он окончательно уронил голову на руки. — А когда вам стало больно от прикосновения, вы выгнали ее в довольно резкой форме?! А что же происходит с Райсой? Она уезжает домой, и ее больше никто не видит. Распускаются слухи, что она изменила Властелину, да еще и в бесплодии других обвиняют. Что это означает уважаемые стражи?