Я вынырнула из ее воспоминаний, чуть ли не потеряв сознание от такого негатива, но виду не подала, якобы просто уткнулась любимому в плечо.
«Ника, с тобой все хорошо! Что не так?» — услышала встревоженный голос Азарха, который крепко меня обнимал и продолжал играть счастливого жениха.
«Я нашла ее… Не подавай виду! Мне немного плохо стало. Дай мне пару секунд».
«Хорошо! Держись».
Как же мерзко, больно, противно нырять в душу таким личностям. Зерно Хаоса не было подселено, она сама взрастила его в себе. Ее душа напоминала помойную яму, черную, слизкую, вонючую, меня передернуло. Это как погрузиться в контейнер с белыми шевелящимися червями, пожирающими протухшее мясо. Еще раз порадовалась, что подобные погружения случаются редко, но как же мерзко после этого становится. Безусловно мне ее жалко, но Высшие давали ей шанс вновь стать счастливой. Один ведьмак ее очень любит, но из-за своей обиды и ненависти, она в упор этого не замечает, продолжая творить злодеяния.
Отдышалась, отрешилась от чужих эмоций и снова вступила в бой.
— Дорогой, я хочу для тебя исполнить одну песню. Она немного грустная, но одна из моих любимых.
— О, я весь во внимании, птичка моя златоголосая! — я почувствовала, что ему действительно очень хочется меня послушать. И снова три каких-то яростных взгляда, обернулась, и увидела… О Боги, а что он тут делает?
1 Наполеон Бонапарт
2 Альфред де Мюссе
3 Иоганн Вольфганг Гете
Глава 4.2
В толпе, среди миниатюрных ведьмочек, возвышались злобные коршуны — черный маг и некромант. Оба они сверлили недовольными взглядами. Такие холодные, неприятные, готовые наброситься в любую минуту. Ужас! Откуда столько ненависти и раздражения? При чем направленные и на меня, и на Азарха.
«Варк? Что тут делает ректор и некромант? Я думала, что тут всякие не расхаживают».
«Ника, Горес и Нерс не всякие, а одни из самых влиятельных магов. К тому же, они просили встречи с тобой, так что мы решили прийти с ними. Думаю, нашему плану ничего не угрожает».
«Может и не угрожает, но нервы мне точно попортят. Горес решил, что я его вторая истинная, но при этом отказался от меня, да еще грозился убить».
Стражи напряглись. Я включила двойную связь, так что могла общаться сразу с двумя.
«А ты сама, что чувствуешь к нему? Только честно». — спросил Азарх.
«Не знаю! Сначала он мне понравился, но это не любовь, нет, просто симпатия. Тут есть и другие парни, к кому испытываю аналогичные чувства. Так что, я не претендую ни на этого мужчину, ни на других. Но меня беспокоит злость ректора и некроманта. Она душит меня, это кошмар какой-то, и главное я не могу понять причину. Что они хотели?».
«Не знаем! Мы не успели выяснить. Так что давай, заканчивай и пойдешь с нами во дворец».
«Хорошо!».
Я призвала из пространственного кармана шарик с металлическим оттенком, назовем этот артефакт — Созидатель. Представила рояль, да не простой, а особенный. Во-первых, у него будет микрофон с мощной колонкой. Во-вторых, когда я буду играть, другие музыкальные инструменты, находящиеся у него внутри, будут аккомпанировать, магия поможет, где правильно каким инструментом «подпеть». Класс! Не терпится попробовать, руки привычно зачесались, а в сердце разгорался пожар предвкушения и азарта.
Плющ и Вьюн создали кресло из своих стеблей, я совсем забыла про необходимую мебель для игры. У всех перехватило дыхание от выходки источников. Я же благодарно потрогала лепестки на импровизированном кресле, присела и начала исполнять песню — Lee Tonya — "Только к вечеру".
…Только к вечеру расстанусь с мелкой суетностью дня
Где — то на дне храня, что живу я лишь днем одним
И когда меня не станет, не разыскивай меня
О ты не ищи меня, я в тебе растворюсь как дым….
На последних строчках куплета я посмотрела прямо в янтарные глаза Гореса, применив оборотническое зрение. Не знаю зачем я выбрала именно эту песню, грустную, о любви и смерти. Подсознательно наверно. Хотела исполнить совсем другую, но…
Ты для меня теперь драгоценнее всех даров
Ты для меня поверь самый теплый из всех ветров
Ты ледник растопил в ручей и к чужим берегам унес
И в холодность моих речей
Я прошу, не поверь всерьез…
Когда закончила, смахнула непрошеную слезу. Почему-то вспомнился и Волдер, его шоколадные глаза, его сила, его пронзительный взгляд. А еще, предсказание о смерти… Потом Дрокс и мой рисунок, где он выглядел совсем иначе, так, словно его жестоко мучили… И ректор, который сейчас внимательно слушает… Его раздражение и злость притупились. Осмотрелась. Ведьмы плакали, кто-то навзрыд, и даже Наставница смахивала слезы.