Но Руссо добился того, чего желал. А теперь он хотел поскорее уйти домой, принять горячий душ и поесть.
Он снял с вешалки свой старый дождевик, запер кабинет и стал спускаться по лестнице. Странно, но у него было такое ощущение, будто он только что уже спускался по ней. Но то был сон… страшный сон. Уже пора было к этому начать привыкать.
В вестибюле Руссо поднял воротник и взял с подставки свой зонтик, только его зонтик там и оставался. Он слышал, как клокочет вода в водостоках на улице Виа-дель-Корсо. Теперь в комнате вахтера горел свет. Через минуту в холле появился Аугусто. Он вынес корзинку для бумаг, чтобы пересыпать мусор в большой бак, стоявший в коридоре.
— А, вот ты где, — сказал старику Руссо. — Скажи, ты слышал, как во дворе что-то звякало?
— Да, профессор. Одна веревка сорвалась. Я ее закрепил.
«Как мог мой сон, — удивился Руссо, — оказаться настолько точным?»
— Хорошо, спасибо тебе. Если это случится еще раз…
— Нет, — ответил Аугусто и покачал головой. — Больше я туда не пойду.
— Но ведь ты уже выходил.
— Нет, — решительно сказал старик, вывалил мусор в бак и отвернулся. — Больше не пойду.
С этими словами он отправился в свою комнату.
Это было так не похоже на него. Он всегда был стеснителен и вежлив, но Руссо подумал и решил не приставать к вахтеру с расспросами. Он открыл дверь, раскрыл зонтик и вышел на темную улицу. Пусть все идет, как идет. Ветер налетел с такой силой, что чуть не вырвал из руки Руссо зонт. «К тому же, — подумал он, — мне вряд ли понравится то, что мне может рассказать Аугусто».
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Следующая неделя у Картера была просто безумной. Как выяснилось, Руссо придал всему предприятию фантастическую скорость, и Картеру пришлось здорово побегать, чтобы все сделать вовремя.
Первым делом Руссо раздобыл временное разрешение на вывоз от Итальянской академии наук. Затем, имея в руках это разрешение, он заручился помощью итальянских военных. Они должны были доставить базальтовую глыбу с окаменелостью грузовым самолетом с базы ВВС в Фраскати в нью-йоркский аэропорт Кеннеди. В стране, славившейся своей бюрократией, Руссо удалось не просто обойти все чиновничьи препоны. Он сделал это в рекордно короткое время. «Почему он так спешит?» — думал Картер. Руссо действовал так, словно хотел как можно скорее доставить свою находку в Нью-Йорк.
Картеру тоже пришлось изрядно потрудиться, чтобы все подготовить к приему важного груза в Нью-Йоркском университете. Утром в понедельник Картер послал фотографии и приложения декану биологического факультета доктору Стэнли Макки, а после обеда зашел к нему в кабинет. Макки был знаменит своими седыми кустистыми бровями, которые, похоже, уже полвека росли без всякого ухода, а также своими находками в ущелье Олдуваи в конце шестидесятых. Когда Картер вкратце обрисовал планы Джузеппе Руссо прислать найденную им окаменелость в Нью-Йоркский университет, косматые брови Макки полезли на лоб.
— Он хочет поделиться с нами находкой, которую сам считает такой необычайной? Но почему он хочет так поступить, хотел бы я знать?
— Мы раньше работали вместе, на Сицилии…
— Где вы обнаружили «Костяную шахту»?
— Да. И профессор Руссо очень помог мне.
— Тем не менее, — сказал Макки, — за все те годы, что я посвятил своей профессии, я по пальцам могу сосчитать случаи, когда палеонтолог, антрополог или археолог когда-либо выражали готовность добровольно поделиться своими заслугами хоть в чем-нибудь. Мне вспоминается гораздо больше случаев, когда чужую славу предпочитали украсть при любой возможности. А уж делиться славой — это из области невероятного.
Картер не знал, что ответить на это. Декан был прав. Всякий, кто думал, что в мире академической науки хищников меньше, чем в мире крупных корпораций, жестоко ошибался. Картер это знал по собственному горькому опыту. Дважды ему пришлось делить научные заслуги в статьях с профессорами, которые только номинально возглавляли проводимые им полевые работы, и это притом что и находки, и выводы, сделанные в статьях, принадлежали ему одному.
Но доктор Макки не стал ждать от Картера ответа.
— Конечно, можно предположить такую возможность, что этот Руссо — просто честный человек и искренний искатель истины. — Он произнес это так, словно в этой истории все же могло быть что-то не из области чудес. — Но, судя по тому, что я увидел на фотографиях и прочел в отчетах о лабораторных исследованиях, столь же вероятно, что он стал жертвой мистификации.