— Они вызывают одного из стражей Каменной Пасти — он выходит из центра Святилища, — продолжил Вельторн, дождавшись, пока все замолчали. — Посвящают его Небу — у них на то специальный ритуал существует. Очень занятный, надо сказать, но вам я его описать не могу: клятвой связан.
— Видел я этих змей в пещере, — передернулся Конан. — Но ведь они маленькие.
— После Посвящения змей растет, — Вельторн с хрустом надкусил яблоко. — Очень медленно. Чтобы достигнуть такого роста, как у нынешнего Стража, лет семьсот ему нужно.
— Нынешнего? — удивился Иргиль. — Разве они умирают?
— Редко, — сказал Вельторн. — Почти никогда. Спасителю Кештиоры в прошлом году сравнялась тысяча лет. И теперь должна пройти еще тысяча, прежде, чем он сможет опять спуститься под землю.
— А если раньше спустится? — Кешт даже есть перестала, уставившись на волшебника во все глаза. — Или не сумеет?
— Суметь-то сумеет, — вздохнул Вельторн. — Только проживет он после этого самое большее года три. Зачахнет и умрет. Как предшественник нынешнего Стража.
— А что с ним случилось?
— Его я загубил. Невольно. Альмиркс…
— Альмиркс Рыжий? — хором воскликнули Иргиль и Конан.
— Да… — Вельторн опустил голову. — Он был моим другом. И когда Пасть забрала его, я послал Стража. Змей вытащил Альмиркса, но погиб через полгода после этого. Как будто что-то подтачивало его силы. Тогда я призвал нового Стража и вырастил его.
— А почему — Страж? — спросил Иргиль.
— Змей охраняет племя. От Каменной Пасти. От болезней и несчастных случаев. От врагов. Он словно живой талисман, и Дети Небесного Змея действительно не знают бед.
— И кормят его людьми, — юноша сдвинул брови.
— Без этого Страж теряет силу, — сказал Вельторн. — И тогда племени приходится плохо. Ну, знаете, как бывает, когда Каменная Пасть открывается поблизости. Дети рождаются уродами или мертвыми, взрослые оступаются на ровном месте и падают в пропасть, поветрие нападает, ну, и так далее.
— Ну, да, и они предпочитают откупаться чужими жизнями, так? — жестко спросил Иргиль.
Вельторн молча кивнул.
— Но почему ты позволяешь им делать это? И почему живешь здесь? Самому не противно? — не унимался юноша.
— Я обязан им жизнью, тихо сказал волшебник. — Больше, чем жизнью. Потому что это их жрец послал за мной Стража, когда меня забрала Земля. А я вместо благодарности змея того погубил. Альмиркс оказался Внизу через триста лет после моего спасения. Меня предупреждали, что нельзя отправлять за ним Стража, пока не миновала тысяча лет, но я не мог ждать так долго, когда он… Просто не мог.
Волшебник помолчал, бессознательно стиснув яблоко в руке так, что на глянцевой кожице остались вмятины от ногтей.
— Ничего хорошего из моей затеи не вышло, — сказал наконец. — Страж погиб. Альмиркс утратил силу. Не сразу. Постепенно, по капле. Но это бы еще полбеды — можно ведь жить и не будучи волшебником. Живут же птицы с подрезанными крыльями. Плохо другое — он начал сходить с ума. Или думал, что сходит. Говорил, стоит ему остаться наедине с собой, и начинает казаться, что он снова там, в Пасти, и выхода нет. Он начал бояться. Бояться темноты, бояться одиночества, бояться выйти из замка и бояться оставаться в замке. И в конце концов…
Он прикрыл глаза и продолжил глухо, словно через силу:
— Альмиркс попросил меня убить его. Сам он уже ничего не мог, а жизнь стала для него невыносимой. И я…
Кештиора молча накрыла руку волшебника своей. Глаза ее потемнели.
— Я не нашел иного способа помочь ему. Я выполнил его просьбу.
* * *— Почему ты хотел спасти меня, Конан? Иргиль сбил ногой камешек с края обрыва и проводил его взглядом.
— Разве ты поступил бы иначе? — пожал плечами воин.
— Я думал, что оскорбил тебя.
— Ты наговорил много глупостей, — холодно сказал Конан. — Ты бросил меня в довольно скверном положении. Ты едва не загубил дело, ради которого мы сюда шли. Но это не причина, чтобы отдавать тебя змею. Да, я пришел тебе на помощь, Иргиль. Как пришел бы на помощь всякому, кто не враг мне. И если ты снова попадешь в беду, можешь на меня рассчитывать.
— Так ничего не изменилось? — юноша изумленно посмотрел на воина.
— Изменилось, — Конан прищурился. — Я сказал: ты можешь рассчитывать на меня. А вот я на тебя больше не полагаюсь. Ты оказался ненадежным спутником, мальчик.
Иргиль опустил голову.
— Я не мог поступить иначе.
— Верю, — равнодушно ответил воин. Отвернулся и пошел прочь по тропинке. У поворота приостановился и бросил через плечо: