Стиснув зубы, Атуа пнул ногой опустошенный носитель стража и начал шарить по остаткам информационного поля оператора канала перемещения, носитель которого он занял. Разбираться при внедрении времени не было и потому, Атуа уничтожал информацию оператора без разбора, какая подвернется, лишь бы поскорей разместиться своему разуму. Но все же информации осталось еще, достаточно, много.
Вскоре он узнал, что операторы каналов перемещений станции узла могли напрямую обращаться к командиру станции и непосредственно докладывать ему о всех нарушениях работы канала перемещения. Это было большой удачей. Атуа был уверен, что страж, если уже не переместился в кого-то из персонала станции, или в кого-то из членов экипажа, одного из снующих вокруг станции, кораблей, так как он был уверен, что канал был разорван не так недалеко от станции, то вот-вот должен это сделать.
Возможно, это событие будет не совсем обычным и командир станции, определенно, будет о нем знать, мысленно рассуждал он, невидящим взглядом смотря на неподвижный носитель у своих ног. А если у меня будет доступ к командиру станции, то значит и будет возможность аккуратно проникнуть в его информационное поле и попытаться выяснить о всех необычных событиях, произошедших сегодня. Определенно, за одним из них будет стоять перемещение разума стража в новый носитель. Командира станции, Рассела, я хорошо знаю. Нужно будет только выяснить, где он будет в ближайшее время.
Атуа, будучи в носителе Крета, более двух лет провел на станции узла, но знал он ее достаточно плохо, так как большую часть этого времени находился на каком-либо из военных кораблей зевсов, контролирующих пространство узла, командиром небольшого заградительного отряда, но его совесть была чиста перед своей галактикой, так как он ни разу не вступал в конфликт с ее представителями. Атак на станцию узла со стороны гротов в это время, к его счастью, не было.
Просмотрев еще несколько образов из информационного поля оператора, Атуа, к своему удовлетворению узнал, что Рассел сейчас должен был находиться в зале управления: оператор совсем недавно ему докладывал о каком-то непонятном возмущении в канале.
Атуа задумался. Это, несомненно, было удачей. Он мог немедленно направиться еще с одним докладом к Расселу, чтобы во время доклада попытаться, хотя бы раз взглянуть на экран вивв и узнать расположение всех боевых станций зевсов в районе узла. Было лишь одно неясно: мог ли оператор входить в зал управления для доклада или командир станции сам выходил к нему или еще хуже, оператор должен был сообщать о всех нарушениях в работе канала перемещений по линии связи.
Этого он в остатках информационного поля оператора не нашел и немного поразмышляв, все же решил для доклада отправиться в зал управления. Оставалось лишь сделать так, чтобы его никто не увидел выходящим из зала портации.
Войдя в терминал перемещений, Атуа полностью уничтожил его информационное поле, исключая какую бы то ни было возможность его быстрого восстановления и еще раз бросив взгляд на неподвижное тело стража, подошел к двери зала портации и осторожно выбросил через нее свое поле — за дверью никого не было.
Быстро пройдя зал ожидания, который действительно оказался пустым, Атуа еще быстрее прошел коридор портатора, в котором тоже никого не оказалось и остановившись перед выходной дверью на улицу, тщательно просканировал пространство перед портатором и убедившись, что там тоже никого нет, глубоко спрятал свое поле, вышел наружу и быстрым шагом направился в зал управления, опустив голову и стараясь не смотреть по сторонам. Лишь однажды ему пришлось на мгновение замереть и повернуть голову в сторону окликнувшего его техника. Скользнув по нему взглядом и ничего не сказав, он продолжил свой путь. По пути, он достал сканер связи и вызвал в зал портации бригаду реаниматоров, согласно инструкции, которая случайно осталась не удаленной и попалась ему, во время очередного просмотра остатков информационного поля оператора, объяснив им, что произошло. Атуа был раздосадован, что не нашел эту инструкцию раньше, тем самым осложнив своё положение. Но уже было сделано, то что сделано и он продолжил свой путь к залу управления, надеясь на свою изворотливость, выручавшую его в общении с зевсами уже не один раз.
Идти пришлось достаточно долго, но это было скорее плюсом, так как Атуа успокоился и уже чувствовал себя достаточно уверенно в своем новом носителе, но все же сердце его нового носителя дрогнуло, когда он, свернув на улицу, ведущую к залу управления, увидел его закрытые двери. Он замедлил шаг, пытаясь взвесить обоснованность своего риска, Но как ни старался, у двери он оказался раньше, чем смог склониться к какому-то другому решению и они бесшумно скользнули перед ним в сторону, видимо биополе его нового носителя входило в ее реестр разрешенных. Войдя, Атуа, без труда, даже не смотря на то, что все сидели к нему спиной и были закрыты высокими спинками кресел, нашел Рассела, и направился к нему.
Атуа уже достаточно уверенно разбирался в психотронных полях рас чужой галактики. Командир станции узла был зевсом, с небольшим и очень аккуратным психотронным полем, отмеченным меткой высокопоставленного чиновника галактики.
Подобный знак чиновничьего отличия неизменно вызывал у Атуа усмешку, так как чиновники, отмеченные подобным знаком, с которыми ему приходилось сталкиваться, держали себя достаточно высокомерно и, практически, не прислушивались ни к чьим словам, видимо, считая верными лишь свои.
— Господин старший офицер! — Громко заговорил Атуа, остановившись позади кресла командира станции и чуть вытянувшись.
Командир станции узла, Генрих Рассел, обернулся. Это был прямолобый, светловолосый, плотного телосложения мужчина, среднего возраста, с крупными чертами лица, прищуренным взглядом, непонятно какого цвета глаз, над которыми нависали густые серые брови, чуть загнутым к низу носом, плотно сжатыми полными губами и волевым подбородком. Окинув оператора, явно, недовольным взглядом, он вопросительно кивнул головой.
— Что у тебя, Троттер? Что-то, серьезное?
— Из канала перемещений от станции зонта только что вывалилось полуживое тело. — Заговорил Атуа, вытягиваясь еще больше, поняв, что по пустякам, воочию, командира станции беспокоить никак нельзя. — Его больше нет.
— Кого нет? — Брови Рассела взметнулись вверх.
— Канала перемещений. — Атуа дернул плечами.
— Как это нет! — Глаза Рассела вдруг расширились и посветлели, показывая, что он начал выходить из себя. — Ты бредишь!
— Нет, господин старший офицер. Системы контроля канала не работают.
Рассел отвернулся от Атуа и уставился в офицера, сидящего рядом.
— Станцию зонта. Крета!
Пальцы офицера несколько раз, с быстротой молнии, мелькнули над клавишами панели управления перед ним. Дернув плечами, он повернул голову в сторону командира станции.
— Станция зонта молчит, господин старший офицер. — Произнес он.
— Вызови еще раз!
Не глядя, офицер несколько раз ткнул в одну из клавиш пульта управления.
— Ответа нет. — Резюмировал он свои действия.
Рассел вскочил и прометнувшись взглядом по экрану вивв, произнес, ни на кого ни глядя.
— Фрегат!
Руки того же офицера метнулись к клавишам и через мгновение, во вспыхнувшей над пультом управления голограмме, появилось изображение офицера.
— Бенинджера мне! — Выкрикнул Рассел.
— Капитана корабля в данный момент нет в зале управления. — Ответил офицер.
— Найди!
Изображение офицера исчезло с голограммы и она долго оставалась пустой. Рассел, ждал стоя, не сводя взгляда с пустой голограммы. У Атуа, стоящего позади Рассела, возникло стойкое желание войти в него и узнать, о чем тот думает, освободив свое поле он осторожно двинул его в сторону Рассела, но едва лишь коснулся его головы, как командир станции вздрогнул, словно почувствовал это и Атуа тут же прекратил попытку, мгновенно спрятав свое поле и замерев в дальнейшем ожидании. Наконец голограмма дрогнула и в ней появилось изображение старшего офицера космического флота.