Сын поморщился:
– Мама, не надо! Мне еще рано жениться, да и не нравится мне Бьянка!
– Она же тебя провожала, – с укоризной бросила синьора Джанброцци.
– Меня и Битти провожала, – усмехнулся Джанлукко, кивая на старую собаку, радостно встречающую его во дворе.
Синьора насупилась и громко позвала служанку:
– Мирта, проводи молодого синьора в купальню, принеси простыни и чистую одежду!
Хорошенькая черноглазая девица стрельнула в Джанни глазами и пропела:
– Ах, синьора, так ведь ни один камзол не налезет! Молодой синьор так раздался в плечах!
Джиневра Джанброцци снова глянула на старшего сына, словно увидела его впервые, и приказала подать жилет и шейный платок, а завтра непременно позвать портного, чтобы подогнать по фигуре сына парочку камзолов из старого отцовского гардероба. Все же синьора была рачительной хозяйкой и хорошо разбиралась в тканях и юношах. Ведь наверняка завтра же сын отправится отмечать приезд, кутить с друзьями, и одежду после их приключений можно будет выбросить в канаву. Так пусть портит то, что уже и не страшно испортить!
Глава 4
Джанлукко наверняка оправдал бы все опасения отца и матери, если бы не предсказание цыганки. Ему покоя не давало то, что предсказанное счастье ждет его дома! Где? Отмокая в купальне, он расспросил говорливую Мирту о новостях и узнал, что в доме не прибавилось обитателей. Умерла старая нянюшка синьора Джанброцци, а взамен принята новенькая.
– Вдова молодая из Сиенны, – щебетала Мирта, натирая широкие плечи молодого синьора намыленной губкой. – Говорят, не успела замуж выйти, сразу овдовела. Год у родителей прожила, и к ней опять синьор посватался. Она отказала и уехала, чтобы не осуждали. А синьора Джиневра приняла ее, говорит, хорошо с малышами управляется!
– М-м-м-м, – протянул Джанлукко, млея под умелыми движениями служанки. Он знал, что стоит ему пожелать, девушка охотно залезет к нему в бадью или склонится над скамьей. Ну, а если вдруг по недосмотру начнет расти живот – синьора даст ей небольшое приданое и ушлет в деревню. На такие «забавы» молодого господина во многих домах смотрели сквозь пальцы. Однако сегодня Джанлукко почему-то не хотелось прижимать к себе Мирту, поэтому, когда шаловливая ручка скользнула вниз, он отстранился и приказал:
– Подай мыло для волос!
Девушка неохотно отошла от бадьи. Красивый синьор, молодой и горячий, мог доставить ей удовольствие, да и пара монет к приданому не помешала бы, но Джанни уже принялся смывать пену и больше на попытки служанки привлечь внимание не отвлекался.
Через полчаса чисто вымытый и нарядно одетый Джанлукко вошел в главную комнату дома. Там уже стоял накрытый стол, вокруг суетились домочадцы, только отец сидел довольный, пролистывая тетрадь с его дорожными записями.
– Садись, сын! – родитель торжественно указал ему на стул рядом с собой.
Джанни поклонился, благодаря за честь, сел и с удовольствием принял из рук матери полную миску наваристого рыбного супа с чечевицей.
Отец, сдерживая нетерпение, дал наследнику окунуться в домашнее тепло – съесть суп, жаркое, теплый пирог с ягодами, выпить бокал вина и послушать пение сестер, а потом все же нетерпеливо поманил сына в свой кабинет. И там уже пошла работа. Вдвоем они обсудили каждую продажу и покупку, вышли во двор, перебрали тюки полотна и мешки с нитками, вынули короб с подарками для сестер и матери, раздали хихикающим девчушкам красивые плетеные шнурки с серебряными эглетами. Синьоре Джиневре Джанлукко сам накинул на плечи длинную серебристую шкурку редкой северной лисы и был вознагражден радостными слезами матери.
В общем, день получился шумный, суетный и праздничный, а к вечеру в дом начали заглядывать соседи. Многие уже слышали об удачном возвращении младшего Джанброцци и спешили поздравить семейство, порадоваться за друзей и прикоснуться к легкокрылой удаче, накрывшей дом Джанброцци светлым крылом.
Вот в этой суете и шуме вылетела на Джанлукко свежая, румяная от волнения Бьянка:
– Джанни! – выдохнула она радостно. – Отец сказал, что с твоим уже сговорился! Свадьба у нас будет осенью!
Молодой купец отодвинул от себя сияющую деву и свел четкие черные брови:
– Погоди, Бьянка! Кто сказал? Твой отец?
– Мой, мой, он с твоим отцом весь вечер разговаривал, вот и договорились! Отец за мной оливковую рощу дает! – девушка все еще сияла карими, как вишни, глазами, сверкала улыбкой, радуясь нахлынувшему счастью.
Но Джанлукко отстранился и хмуро взглянул на парочку подвыпивших купцов, сидящих во главе стола.