Но потом лето закончилось и родители забрали Свету в город. Следующим летом, когда девочка вновь вернулась на дачу, Эрика уже не было.
Сейчас Свете двадцать два года, тогда было восемь. Всего лишь восемь лет. Но даже сейчас, когда утекло столько воды, воспоминания о том лете не выгорели и не потускнели. Все это вспыхнуло с новой силой, когда Света наступила на большую сухую ветку, сломав её пополам, и перед ней возник Эрик, её старинный друг.
Он вернулся к ней.
***
Дружелюбный и невозмутимый, он появился на её крыльце вновь месяц назад. Тогда девушка ещё не знала, что он намерен остаться.
Эрик совершенно не изменился: ухоженная коричневая шерстка в темную полоску блестела на солнце, полоски на мордочке создавали эффект чеширской улыбки, умные зелёные глаза смотрят с теплотой и узнаванием, носик подрагивает, приводя в движение длинные шикарные усищи - он не выглядел бездомным или беспризорным.
Света стала оставлять для него миску молока, как и прежде, а через несколько дней добавила еще одну с кормом. Эрик не брезговал и ел все, что ему давали, хотя у Светы были подозрения, что он охотится в лесу. Она смеялась над собой, ведь маленькая девочка верила, что дружит с домовым. Животное перед ней определённо было котом.
В дом он стал заходить не сразу. Но когда понял, что они одни, и никто больше не придет, Эрик осмелел. Он облюбовал для себя несколько мест и по праву считал их своими.
Света с содроганием представляла себе сцены, когда Эрик приходит спать на своё привычное место, но не обнаруживает её там, когда бабушка бегает за ним с полотенцем по комнате, пытаясь «отлупить вредителя». Бабушка с дедушкой никогда не говорили о чем-то подобном, и маленькая девочка верила, что с домовёнком все хорошо. В конце концом, домовёнок это не домашнее животное.
Так говорила бабушка. Она рассказывала Свете много жутких сказок. Вместо «Бемби» и «Золушки» были истории о водяных и русалках, леших, домовых, волколаках, кикиморах, Бабе Яге и её самое любимое - кошачьем короле Варгине.
-- Огромный, с соболиным хвостом, он появляется и исчезает когда захочет, - говорила бабушка. - Двери и окна ему не помеха. Шерсть его чёрная как смоль, а глаза красные как адское пекло. Варгин чарами заставляет приютить себя и доводит людей до безумия, строит козни, приносит беды в семью. Излюбленная его пакость - рой насекомых в голове, после чего человек умирает в страшных мучениях.
Эрик встречал Свету вечером, подставляя мордочку для поцелуя в носик. Помогал ей готовить и выбирать приправы. Наблюдал, как она занимается своими делами. Эрик никогда не воровал еду со стола, зная, что если он попросит, то его непременно покормят. Спал рядом со Светой клубочком на соседней подушке. Провожал её утром на работу, сидя на веранде и смотря вслед.
Родители Светы вырастили её, кормили, одевали, покупали игрушки и книги. Все это было неотъемлемым атрибутом заботы родителей. Кот не делал ничего из вышеперечисленного, он даже разговаривать не умел. Но с ним Света по-настоящему чувствовала, что о ней заботятся и что она не одна в этом мире. Ей было страшно, когда отец возвращался с работы пьяным. Страшно, когда умерли дедушка с бабушкой. Страшно, когда мать впервые подняла на неё руку. Все эти люди были её семьей. И они же несли прямую угрозу. Эрик был просто животным. По определению бабушки даже ниже в шкале ценностей, чем статуэтка барашка. Но с ним Света чувствовала себя по-настоящему защищённой.
Однажды что-то изменилось. Вернувшись с работы, Света обнаружила у Эрика несколько глубоких царапин, кончик уха был порван. Миска с едой была перевернута и надколота. Кот выглядел очень измученным, но оставался на своем месте, словно страж, и внимательно следил по сторонам.
-- Братец, что с тобой случилось? - спросила Света, беря его на руки. Эрик уткнулся мордочкой ей в шею, ища тепла и заботы. Девушка устроилась вместе с ним в кресле, включила старый, допотопный телевизор, который показывал целый один канал и через какое-то время задремала. Пальцы дернулась. Переключился канал. Ведущий смеялся над пропущенной Светой шуткой. Эрика не было.
-- Братец? - позвала его Света.
Кот обнаружился на крыльце. Он повернул голову, когда Света окликнула его, и что-то вроде страха промелькнуло в его взгляде.
-- Ты хочешь быть тут? - Спросила Света.
-- Мя, - ответил Эрик.
-- Братец, на улице очень холодно.