Его учитель давно намекал на то, что ему пора завести свою семью, шутил над ним, когда ему робко улыбались очаровательные молодые леди на улицах столицы, продавщицы в булочных бесплатно отдавали хлеб в знак признательности за сохранение порядка в городе, при этом краснея и смущаясь. Карим был не готов создать семью, пока война так прочно вросла корнями в его Родину. Он боялся, что вновь потеряет близких людей. Поэтому все его общение с женщинами пока обходилось редкими ночами между заданиями императора и ответными улыбками при встрече на улицах города.
Женщины любили Карима, они готовы были ему простить что угодно. Но он вырос очень сознательным и ответственным молодым человеком. Он не пользовался своим положением, был приятен в общении и галантен как с пожилыми дамами, так и с молодыми кокетками, его очарование действовало одинаково на женщин всех возрастов. Поэтому престарелые подруги капитана из торговок и поварих всегда негодовали, отчего такой красавец никак не найдет себе жену, что молодого капитана совершенно не волновало, он всегда отвечал с улыбкой одно и то же «Время еще не пришло».
На службе капитану сопутствовала совершенно удивительная удача. Он попадал в такие передряги, из которых не удалось бы выбраться и самому богу войны, но парень вечно избегал смерти. Каждый такой случай был отмечен на его теле традиционными для его народа отметинами на теле в виде татуировок на древнем языке предков и рисунков. Эти письмена никто не мог разобрать, кроме капитана, но для него они имели большое значение, они хранили память о чудесном спасении и воздавали благодарность богам за помощь.
Проведя в пути три дня, капитана неожиданно посетила мысль, что пора бы сделать небольшой крюк и отдохнуть, чтобы не загнать коней до смерти и быть в состоянии принять бой при необходимости. Уставший солдат - плохой боец. В условиях, когда время очень важно, когда было нужно действительно быстро найти девушку, его мысль насчет отдыха поразила его самого. Но отчего-то он отчетливо чувствовал внутренний голос, который говорил, что это поможет ему в выполнении поставленной задачи, и он решил к нему прислушаться и отряд направился в портовый город Ризу.
* * * * *
Мне потребовались почти сутки, чтобы добраться до реки, с первыми лучами рассвета следующего дня я уже стояла в прибрежной траве, присматриваясь к поселению на другом берегу. Домов было мало, рядом полно скота, виднеются засеянные поля и огороды. Время еще было, надо было как можно скорее перебраться на другой берег, пока солнце не поднялось высоко, потом найти одежду, желательно мужскую.
Я разбежалась с берега и практически беззвучно вошла в воду, проплыв, насколько хватало дыхания, под водой, я вынырнула уже почти на середине реки. Никто не умел так плавать, как народ озер, хоть на что-то я способна, сто сорок лет пребывания около воды давали о себе знать. Весь заплыв занял не больше получаса, течение почти отсутствовало, я выбралась в зарослях прибрежного кустарника и, оглядываясь по сторонам как вор, стала медленно продвигаться к ближайшим домам. Мне несказанно посчастливилось, потому что через пару домов я увидела натянутую веревку с одеждой, кто-то сушил вещи после стирки - то, что надо! Пока мне везло, погоня меня еще не нагнала, но я их уже ощущала шестым чувством. Поэтому мне надо было как можно скорее отсюда убраться. Я, скрываясь за углом дома, рассматривала вещи, болтающиеся на веревке. Платья, нижние сорочки, постельное белье, полотенца, и тут мой взгляд остановился на гордо реющих на ветру, как флаг, маленьких штанишках - возможно детские, слишком короткие для взрослого человека, такой же жилетке, которая вся была в заплатках, и бледно-голубой косоворотки, судя по всему, так же детской. Метнувшись, как заправский бегун, я сорвала присмотренные вещи с веревки, не забыв схватить и картуз, болтавшийся тут же, на заборе, и подумав, захватила и нижнюю сорочку, вдруг пригодится.
Со своей добычей я вернулась к реке, в прибрежные заросли кустарника, там было какое-никакое прикрытие - лучше, чем быть на открытой местности. У меня оставалось не больше часа, скоро начнут петь петухи, и проснутся селяне. Я скинула свои тряпки, натянула штанишки, они хорошо сели, только были коротки, будем считать, так было задумано. Я затянула грудь потуже своими тряпками, надела косоворотку и жилетку, спрятав волосы в картуз, натянула козырек поглубже на глаза. Босыми ногами тут особо никого не удивишь, теперь я больше похожа на человека. Надо добраться до огородов, найти чего-то съедобного, и снова в путь.