Она смотрела на меня сочувственно, нежно поглаживая мою руку, чего я сразу не заметил от волнения. Она не смеялась, не ужасалась и не возмущалась. Она понимала! Она поняла и приняла мою боль за потерянный дом, за потерянную любовь. И я вдруг понял, вернее, ощутил, что более близкого человека мне не найти в этом странном мире. И я вновь придвинулся к ней, и она положила мою голову себе на грудь. Через тонкую ткань платья я ощущал биение её сердца, а её слезы падали мне на лоб.
— Бедный мой, — шептала она, — они тебя заставили заменить Стража. Это бесчеловечно впутывать отражения в древнее противостояние.
Мне казалось, что я кивал, утопая лицом в её груди. Её руки были так ласковы, а я так устал от одиночества и не очень мне понятной игры, где я, судя по всему, был пешкой, что совсем не сопротивлялся. Ведь это была моя Элла!
Потом мы пили шампанское — долой глупые запреты! Я рассказал ей о себе всё-всё, а она весело смеялась, ведь она знала меня настоящего! Но этот факт меня больше не коробил, ибо Страж оказался трусом и пытался сбежать, а я был тут, и не понимал, как можно сбежать от такой женщины!
И была ночь, и была любовь. Я впервые за последнее время, возблагодарил судьбу, которая, пусть и без моего желания, забросила меня сюда — прямиком в объятия самой прекрасной женщины на свете по обе стороны Врат! Сама идея противостояния двух сторон, двух Стражей, казалась мне в эти минуты совершенно нелепой и смешной. И я был счастлив! Был счастлив, пока не очнулся от сна.
Здесь не было часов, но я уверен, что наступило утро, когда Эллочка игриво оттолкнула меня от себя, и притворно ворчливо заметила:
— А не пора ли Стражу на пост?
А я, и в правду, совсем забыл о своей тёмной конуре, где из всех развлечений, доступных человеку, были лишь книги и огромная ванна…. Меч! Где мой меч? Я ужаснулся от предчувствия беды.
— И саблю свою не забудь, — улыбнувшись, проворковала Эллочка, целуя меня в губы. — Лично мне она совершенно ни к чему.
Я принял из её рук свой меч, и виновато улыбнулся.
— Я ещё не привык…
— Дурашка ты мой, — прошептала она в ответ.
И я буквально ввалился, едва не выломав калитку, в свою комнату.
Глава 8
Перспектива, которая открылась мне, когда я открыл глаза, поначалу меня озадачила, пока я не сообразил, что лежу навзничь на ковре ногами к калитке. Очень хотелось пить. Но ещё более хотелось унять смесь паровозного депо и кузницы в моей голове. Бог свидетель, на избыток спиртного мой организм реагирует вполне адекватно — он болеет!
Я даже не пытался встать, ибо любое движение лишь раззадоривало кузнецов в моей черепной коробке. Я попытался ползти в сторону ванной на спине, но тут загудело паровозное депо! И я понял, что так и умру от жажды на историческом пороге между двумя вселенными. И я снова отключился.
Мягкая ладонь нежно легла на мой затылок и слегка приподняла мою многострадальную голову. Моих губ коснулся ледяной край бокала, и живительная влага потекла по моему высохшему горлу. Никогда бы не подумал, что простая пресная вода может быть такой вкусной! Я начал глотать жадно, но бокал тут же исчез. Мраморная рука древней богини платком промокнула мои губы.
— Ей-ей! — услышал я голос, от которого закипела кровь в моих жилах. — Я, конечно, могу подежурить за двоих, но тебе придётся это отработать!
Она смеялась, и это было лучше любого бальзама. Горячий, наполненный диковинными ароматами запах её тела усмирил кузнецов в моей голове, но не сразу, как оказалось, вернул ясность моему сознанию.
— Как ты прошла?
Вопрос был глупым, и Эллочка не стала трудиться на него отвечать.
— Сейчас я тебя искупаю, — заявила она. — И не вздумай сопротивляться и брыкаться, а то лишу сладкого! — Она хихикнула. — И повесь уже на себя этот ножик, а то мне надоело его за тобою везде носить.
Мой меч с перевязью валялся рядом с моею левой рукой. Почему левой?
Ну да, понял я, зеркальное отражение. Страж — левша, я правша. Зеркальная Эллочка — левша, настоящая — правша. Настоящая… Мне снова стало не по себе. Ведь я лишь отражение того, кого любит Элла! Я, как заменитель кофе из цикория, когда нет доступа к настоящим кофейным зёрнам! Я как соска-пустышка для ребёнка, когда не доступна материнская грудь. Дальнейшие аналогии были столь ужасны, что я постарался о них не думать.
— Ты доползёшь, или мне тебя донести? — услышал я сквозь плеск воды любимый голос своей девушки, который, как оказалось, принадлежал не ей.