Седов подошел к столу и взял чистый лист бумаги. Бросил его заключенному.
— Пиши, как согласился работать на Вестленд и был одним из тех, кто совершил террористическое нападение на Карьер и его бытовую зону. Как вынес Руны и передал их своим нанимателем. Как получил плату и пытался покинуть Дранкур, чтобы с новыми документами жить на территории Вестлендского королевства. Потом можешь написать, что ты раскаиваешься в содеянном и свой мотив.
Георгий, не отрывая глаз от перекошенного лица следователя, выслушал в который раз обвинения в свой адрес. Как топорно они стали работать. Уже безо всяких экивоков просто диктуют текст какой им выгоден. Доказательств не хватает? Или опасаются его адвоката? Иди что-то еще случилось, о чем он не знает?
— Простите, Александр Евгеньевич, — тихо произнес он, — но я не умею так бессовестно врать. Совесть не позволяет.
Седов застыл, буравя взглядом заключенного. Георгий подумал, что, если бы тот мог, обязательно ему сейчас врезал. Например, если бы они были в его кабинете, точно врезал. И ждал бы, что он сорвется и наваляет в ответ.
Следователь круто развернулся и вышел из палаты. Гронский тяжело выдохнул и уже хотел было вернуться на кровать, когда посетитель вернулся вместе с главврачом.
— Госпжа Нотбер, — резко произнес Седов, — как здоровье вашего пациента? Когда планируете его отправлять назад?
Женщина слегка удивленно приподняла брови.
— Он всего несколько часов назад в себя пришел. Мы ему два стимулятора вкололи КА53 и СТИН. А потом еще обезболивающими накачали. И с имплантатом у него что-то не так. Вот аппарат стоит, как раз ставить хотела. В таком состоянии к Источнику нельзя. Организм не выдержит нагрузки даже на первом.
— А если я поинтересуюсь у коменданта?
— Ваше право, — главврач согласно кивнула, — только вряд ли у него будут другие данные о здоровье заключенного Гронского.
Следователь, не глядя больше ни на кого, быстрыми шагами вышел из палаты. Леони проводила его взглядом и повернулась к Георгию.
— Это ты такой талантливый? Или просто он нервный?
— Наверное совпадение, — неопределенно пожал плечами тот, — но спасибо. Правда не знаю, зачем вы это сделали для меня.
— Я же уже все объяснила, — устало, словно истратила все силы на общение, ответила Леони. — Ты вроде тоже здесь был, слышал.
— КА53 и СТИН не колют вместе. Может вызвать резкое кровоизлияние в мозг. Если, конечно, нет цели прикончить пациента.
В ее взгляд вернулась заинтересованность.
— Не врал значит насчет того, что немного шаришь в медицине, умник?
Георгий покачал головой.
— Ты, наверное, еще не успел заметить, но у нас здесь женское царство, — она слегка подалась к нему, — мужик нам нужен.
И не мигая стала смотреть на собеседника.
Не ожидавший подобного, Георгий ошарашенно замер. Несколько раз хлопнул глазами, мучительно пытаясь подобрать слова. Женщина насмешливо фыркнула и закатила глаза.
— Что, красавчик, привык, наверное, там на воле, что бабье вокруг тебя вьется? О чем сразу-то подумал?
Георгий еле слышно застонал и тяжело провел рукой по лицу.
— Надеюсь, я хотя бы не покраснел? — попытался отшутиться он.
— За твоими синяками не видно, — успокоила его Леони. — Техник наш уволился неделю назад. А ты сам видел какое у нас здесь оснащение. Не выносит аппаратура столь близкого влияния Источника. Под излучением электроника мгновенно выходит из строя. Вот у нас и стоят такие — ровесники эпохи Скорби. Даже сканеры и те глючат. Одного своего сотрудника я отпустила еще месяц назад. Проблемы у него в семье. Очень просил. А тут еще второй — по состоянию здоровья тоже нас покинул. И остались мы без мужских рук. У нас через неделю смена заканчивается. Вот нам никто замену искать и не стал. Комендант сказал, что за три месяца, пока будут работать другие смены, не спеша найдем. Вернемся будет нам и техник, и помощники.
Заведующая медчастью горестно развела руками.
— Вот я и говорю, Юрген, мужик нам необходим. А ты с техникой ладить умеешь, что самое главное. Да и вообще ты парень вроде неплохой. Одна беда у тебя — язык длинноват. Лучше научись держать его за зубами. Здесь с такими патологиями не очень жалуют.
С этими словами госпожа Нотбер взяла свой планшет со стола и пошла к двери.
— Состояние здоровья у тебя кстати довольно сносное. Фонить от тебя перестало еще ночью. Ты словно губка впитал излучение. Ты уж извини за подобные сравнения. Болевые ощущения от физических травм конечно еще будут. Легочные показатели пришли в норму. Проколем тебе обезболивающие, витаминчики, за неделю в себя придешь. После обеда я к тебе Лану пришлю, она скажет, что надо делать.
— Генерал Архипов? Разрешите с вами поговорить. Я не задержу вас надолго.
Замглавы Дранкурского Управления по оперативному подразделению повернулся на голос. Перед ним стоял незнакомый мужчина. Высокий, худощавый, импозантной внешности и в дорогом костюме.
— Виктор Григорьевич Малешский, — представился незнакомец, — я адвокат Георгия Гронского.
— А! — как-то неопределенно отреагировал Архипов. — Я уже говорил вашему помощнику, что мне нечего добавить. Все, что я знал, есть в его деле.
Генерал положил руку на ручку входной двери своего дома. Такого подвоха, как встреча с адвокатом, которую он довольно старательно избегал в последние дни, он не ожидал.
— И все же если позволите, я задам всего несколько вопросов по поводу вашего сотрудника.
— Георгий Гронский больше не относится к моему ведомству, — сухо проинформировал генерал.
— Но решения суда еще не было.
— Он нарушил основной постулат Службы. Присвоив себе Руны, он предал Стражу. Этого достаточно, чтобы навсегда лишить его высокого права быть ее частью.
В Доминионах Дранкурского Содружества Стража всегда была на особом счету — элита среди всех силовых структур. Должность главы Центрального Управления считалось равной министру обороны и подчинялся он непосредственно Верховному главнокомандующему. Стражей недолюбливали, считали их зазнайками, дутыми величинами не за что получающими свои немалые деньги. Но после разговора с Градовым Малешский посмотрел на Службу другими глазами. Очень многого обычные граждане не знали об этой структуре. И что они могут и что на самом деле они делают. И как они это делают.
Архипов — мужик крутой. Фанатик Службы. Карьерист. Восьмой уровень.
Адвокат вспомнил, как Градов описывал то, что делает страж на пятом уровне. А значит стоящий перед ним человек, может разделить свое сознание на полноценных восемь частей, наполнить силой Источника и управлять ими по собственному усмотрению.
Это вызывало уважение.
— Я знаю, что вы не ладили с Гронским, как только перешли на службу в Дранкурское Управление? — задал он интересующий его вопрос.
Архипов поморщился.
— Знаю, о чем вы. Наверное, наслушались рассказов, что я опасался Гронского или даже завидовал ему, что он наступал мне на пятки и я хотел так обезопасить себя и свое положение. Знаю я все эти шепотки за спиной.
— Вас это расстраивало?
— Нет, конечно, — генерал задумался, поджав губы. — Когда я пришел в Дранкурское Управление, то уже был ознакомлен с досье каждого своего оперативника. И конечно же в первую очередь с характеристикой Гронского. Он яркая личность и как ни крути очень талантливый и перспективный страж. В свои тридцать шесть у меня тоже уже был пятый, но шестой я получил лишь пять лет спустя. А у Гронского просто кладезь возможностей. Его Источник одарил сверх меры. И выбрав свой путь, он не имел право просто так разбазаривать свой дар. Хочу — не хочу, это уже не те мерки, которыми должен руководствоваться страж его уровня. А он забыл об этом и решил, что сам волен решать, как распоряжаться подобной ценностью.
— Прямо не служба, а рабство какое-то на галерах, — подумал адвокат, но вслух этого произносить не стал. Пока генерал говорит, пусть говорит, а он послушает.
— Конечно мне претило такое отношение. Я уже представлял, как можно использовать подобные способности. Намечающийся шестой уровень в тридцать шесть лет — это прорыв. Шестых в Дранкуре не так уж много, а молодых и способных еще меньше. К тому же у Гронского стали проявляться и другие способности. Поэтому я всего лишь пытался привести его в чувство, напомнить, кто он есть, и что у него должно быть на первом месте. Если быть откровенным, я считаю, что стражам, которые решили посвятить Службе свою жизнь вообще надо запрещать заводить семью. Чтобы не отвлекались.