— После этой операции Гронский затаился и больше никак себя не проявлял.
— У вас есть этому объяснение?
— Может поссорился со своими нанимателями или они предложили низкую цену. У Гронского в последнее время были некие финансовые трудности и думаю, он хотел сорвать больший куш. В последнее время, так как он утратил мое доверие, я перестал ставить его на задания, которые оплачивались стражам помимо положенной ставки.
Тварь!
Георгий едва удержался, чтобы не вцепиться в прутья решетки. И не задать генералу несколько дополнительных вопросов. Но он сдержался. Сцепил руки в замок, опуская глаза в пол. Успокаиваясь.
— Почему именно Гронского вы отослали в тот рейд?
— Наше Управление предполагало, что со стороны Вестленда можно ждать провокации, чтобы помешать нашему союзу со Сверским королевством. И кто как не их агент справился бы с этим заданием лучше всего. Как оказалось, мои предположения были верны. Страж, которому все так доверяли, который был примером и поводом для подражания многим молодым, неопытным товарищам нарушил все клятвы, которые он давал своему государству и Службе и предал всех: свою Родину, друзей, товарищей по присяге и по оружию. И хотя мои подозрения насчет Гронского уже были подтверждены, мне и то было больно видеть, как он снова и снова предает Службу. Кода он цинично и хладнокровно шагая по трупам таких же как он стражей вынес Руны и также бесстрастно и не жалея о своем поступке собирался отдать их своим нанимателям. Я все сказал. Дальше уже дело Гронского вели следователи и думаю, что господин Седов расскажет обо всем более подробно.
— Подсудимый, вы как свой защитник имеете право задать вопросы свидетелю. У вас есть, что сказать?
Георгий усмехнулся. В очередной раз поймал глаза генерала.
— К сожалению, я не могу задать господину Архипову ни одного вопроса. Мы с ним видимо жили в параллельных реальностях. И у меня нет ни малейшего представления о том, о чем он сейчас говорил.
— Если нет вопросов я отпускаю свидетеля. Подсудимый вам слово представится позже.
Со своего места поднялся обвинитель.
— Дальше, ваша честь, все было вроде бы понятно и карты предателя были биты. Он был пойман с поличным. То есть с Рунами, паспортами с гражданством Вестленда, с оплатой за проделанную работу, при попытке покинуть Дранкур. И вроде бы в этой истории можно было ставить точку. Если бы не одно, но. Адвокатом у Гронского стал никто иной, как господин Малешский. Всем известен уровень подобных защитников и какие дела они ведут. На какие деньги подсудимый мог позволить себе подобного адвоката? Как сказал генерал Архипов с финансами у Гронского в последнее время было совсем не очень. Он даже продал часть своего имущества, чтобы оплачивать счета из дорогих больниц, где проходил лечение его сын. Прошу обратить внимание и на этот факт. Подсудимому постоянно нужны были деньги, а это весомый повод. По официальной версии адвоката оплачивала его мама, но здесь тоже возникал большой вопрос. Мы проверили счета родителей Гронского. Они бы не потянули подобных трат. Имущество продано не было. Вопрос: кто оплачивал услуги защитника? И почему именно Малешский?
Обвинитель прервался. Обвел глазами зал заседания, будто ждал ответ.
— Вы узнали почему? — вернул его к делу судья.
— Мы были вынуждены пойти на следственный эксперимент, господин судья. Дали полную свободу действий Малешскому, чтобы он расслабился и поверил в свою неприкосновенность и непобедимость и вывел нас к заказчику. Могу лишь сказать, что от неправовых действий адвоката пострадали другие люди, проходившие по этому делу в качестве свидетелей. Лейтенант Велес Бажен, получивший большую долю излучения при рейде и был для восстановления здоровья помещен в специализированную клинику, подвергся допросу со стороны помощников адвоката после чего его состояние здоровья сильно ухудшилось, и он до сих пор находится в лазарете Адентона. Капитан Ивохин был вынужден бросить службу и уехать к родителям в свой родной хутор, так как Малешский постоянно требовал его участия в суде в качестве свидетеля защиты. По мнению адвоката, капитан был обязан Гронскому спасением своей жизни и тот должен был отплатить. Помимо всего прочего Малешский сумел привлечь на свою сторону еще одного сотрудника Управления. Полковника Олега Арсенина, который является старым другом подсудимого.
Георгий почувствовал, как у него сводит скулы. Дыхание сбилось и пальцы непроизвольно сжали прутья решетки.
Твою мать, Арсенин! Да какого черта!…
— Несколько дней назад Арсенин проник в базы данных хранилища Рун Дранкурского Управления и, взломав компьютер, сумел скачать секретные сведения, которые являются собственностью любой Службы. К счастью сотрудница, которая дежурила той ночью в хранилище сумела опознать преступника и дала показания.
Да что же вы наделали?!
- Почему полковник Арсенин не присутствует на заседании?
— Вчера рано утром его машину взорвали. В момент взрыва он стоял рядом и был тяжело ранен и доставлен в больницу.
Нет!!!
— Полиция выяснила, кто стоит за этим взрывом?
— В последнее время в Дранкуре обострилось ситуация с сектами, которые выступают против влияния Источника на нашу жизнь и всех, кто имеет к нему самое прямое отношение. Стражи — их постоянные жертвы.
Что же ты наделал, придурок?! А если Ирина и девочки пострадали бы?
Георгий с силой тряхнул решетку. В глазах потемнело.
— Подсудимый, сядьте на место, — жестко произнес судья. — Или вас удалят из зала заседания.
— После того, как Арсенин придет в себя, его ждут обвинения и суд. Никто не уйдет от наказания. Преступникам место в Карьере.
— А разве наглая ложь и дача заведомо ложных показаний не является преступлением? — сквозь зубы, едва сдерживая в себе жгучую ярость, произнес Георгий.
— Подсудимый, вам слово дадут позже, — опять предостерег его судья и обратился к обвинителю, — Малешский передавал в Вестленде базу данных хранилища Рун Дранкурского Управления?
— И тот самый диск, который Гронский сумел выкрасть у агента генерала Архипова в Макке.
— Значит, этот диск все-таки нашелся? — уточнил судья.
— А можно узнать, как? — резко спросил Георгий. — Я его ни разу даже в глаза не видел. Хотелось бы узнать, за что мне ломали кости и обкалывали запрещенными препаратами. Кстати, это тоже были агенты генерала Архипова? Или чьи-то еще? Например, Моршанина? Впрочем, вряд ли последнего. Он привык все делать своими руками.
— Вы хотите выдвинуть встречные обвинения, подсудимый?
— Против всей шайки-лейки собравшихся меня здесь судить!
— Если ты такой принципиальный, единственно говорящий правду и утверждающий, что никогда не видел этого диска, то почему он оказался у Валерии Гронской, которая являлась твоей матерью?
Чей-то острый взгляд резанул словно острый нож. Георгий тревожно обвел глазами зал заседания. Альтхамец. Он уже почти забыл о нем.
Неожиданно к горлу подкатил ком. Сердце бешено забилось. Он не понял, что имел ввиду Седов, когда сказал, что диск был у мамы. Сейчас его интересовало только одно.
— Почему являлась? — неожиданно севшим голосом спросил он.
— С Валерией Гронской случился несчастный случай. Ее сбила машина. Она умерла в реанимации несколько часов спустя.
Не может быть. Почему это происходит? Снова и снова. Оля. Артем. Олег. Мама. Как мне смириться? Как жить дальше?! Зачем?
Он в один прыжок оказался около прутьев решетки. Схватил. Рванул на себя. Обратно.
— Господин судья, да неужели вы не слышите его? Не находите, что слишком много смертей и несчастных случаев?
— Подсудимый вы нарушаете порядок! Я буду вынужден вас удалить из зала.
— По статистике в большом городе за день умирает около пятисот человек. За неделю это уже будет три с половиной тысячи. Мы говорим всего о нескольких несчастных случаях.
Пальцы до хруста сжали железные прутья. Так что побелели костяшки.
Оля. Темка. Олег. Мама.