- Именно! - ответил Ян, ничуть не смутившись - Нам ненавязчиво показали, что именно с нами могут сделать и именно тогда, когда захотят! О том, чтобы искать исполнителя не может идти и речи, ты попробуй, найди в густонаселенном городе одного определенного бомжа, возьми любого, он под половину примет подойдет! Да и не бродяга это был! После того, как он разоблачился, его вообще найти невозможно!
- И что же ты предлагаешь? - Григорий остановился. Он пытался внимать доводам рассудка, но получалось слабо, еще было свежо чувство животного ужаса, охватившего тогда.
- Да ничего особенного. - спокойно продолжил Ян. - Приметы мы передали, но сам понимаешь, дохлый номер, труп пройдет висяком, мы никогда не найдем исполнителя, даже если столкнемся с ним нос к носу, не говоря уж о заказчике. Предлагаю выкинуть это из головы, и забыть как страшный сон. Сам говоришь, начальство было в курсе того, что произошло, значит это не сильно скажется на наших карьерах и дальнейшей службе. Нас оставили в живых, лишь потому, что уверены, что мы будем молчать. - Ян ткнул пальцем в стопку исписанных листов и продолжил - Вот это, я предлагаю «потерять» в ярком пламени и молчать в тряпочку, другого выхода не вижу.
- Может ты и прав. - тихо пробормотал Григорий - Но я очень хочу пообщаться с убийцей с глазу на глаз!
- А вот я, совершенно этого не желаю! - отозвался Ян, откинувшись на спинку стула - Ты отчет Филина читал? - Григорий помотал головой - А я читал. Знаешь что там сказано? - и не дожидаясь ответа начал по памяти рассказывать - По словам Фила, работал профи экстра-класса, мы и сами в этом убедились. Он использовал нож классической формы, удар был выверен до миллиметра, при его нанесении нож вошел точно в сердце, но не полностью, а только самым кончиком. Произошел разрез и прокол сердечной мышцы, такой маленький, что сердце продолжало еще биться, и Милютин прожил достаточно времени, чтобы скрыться. Мы с тобой, не заметили удара и не видели никакого ножа, я думаю, и сам Милютин ничего не заметил, хотя и не мудрено мы чуть не обделались со страху. Убийца не стал дожидаться результатов, потому что был точно уверен в успехе. Милютин не выжил бы, даже будь у нас под боком скорая помощь. Саму рану-то увидели только тогда, когда я распахнул рубаху. Не знаю, что он за нож использовал, Фил тоже не знает, но из раны не вытекло ни единой капли крови, даже разрез на рубашке остался чистым, знаю только одно, лезвие острее бритвы. Вдоль прокола, Фил нашел филигранный разрез, по которому сердечная мышца и разошлась, словно по шву.
- Ладно. - сдался Григорий - Пошли на улицу, покурим, там и «потеряем» бумаги. - Ян поднялся и пошел за приятелем, прихватив со стола упомянутые документы. Вышли на крыльцо отдела, отходить далеко не стали, Ян чиркнул зажигалкой поджигая, бросил кипу бумаг в урну для окурков прямо возле двери.
- Что делаете? - за их спинами раздался голос.
- Теряем бумаги. - хором ответили, даже не повернувшись, наблюдая как сгорают признания Милютина.
- Правильно поступили. - Ян с Григорием, синхронно повернувшись, проводили взглядами неизвестного, облаченного в черный плащ, направляющегося к черной волге с правительственными номерами, переглянулись и закурили. ***
Артем Писарев, двадцати девяти лет отроду, лейтенант милиции шел домой, сменившись с дежурства, предвкушая горячий душ и чистую, такую мягкую манящую постель с такой же мягкой подушкой.
Усмехнулся своим мыслям. - Так тебе, Игорек, сволочь такая, нефиг меня было внутренней безопасности сдавать! Вернул дочь, радуйся, что живой вернул, не надо было под меня копать! Так нет же, как-то вышел! Теперь не достанешь, деньги надежно спрятаны, от телефона я избавился.
Молодой человек, войдя в подъезд, вызвал лифт, посмотрев по сторонам, пожал плечами. Вдоль позвоночника пробежал холодок, Артем насторожился, снова оглянулся, никого.
- Все, заработал паранойю, пора в отпуск! - пробормотал лейтенант, в душу начал не спеша закрадываться холодок страха и неуверенности. Наконец лифт подошел, он поспешил в него зайти, нажал кнопку пятого этажа, двери закрылись.
Вдруг его голова словно взорвалась от нестерпимой боли, молодой лейтенант застонал, схватившись за нее руками, упал на колени. Перед его внутренним взором начала разворачиваться панорама всей его жизни, от самого рождения и по сей момент. Носом пошла кровь, у Артема сквозь боль промелькнула мысль - «Словно кто-то методично и совершенно не скрываясь, просматривает все мои воспоминания!» - стиснул челюсти, мельком заметил открывшиеся на этаже двери, но сил, чтобы выйти из лифта, преодолеть какой-то метр просто не было.
Кто-то или что-то остановило свое внимание на некоторых событиях, словно вытащив наверх начал медленно и очень внимательно их изучать. Вот промелькнул кусок воспоминания, как он звонил Алле Юрьевне и сдавал милиционера под прикрытием, затем проскочил отчетливо запомненный кусок, как он из ее рук принимает пухлый конверт с деньгами, затем девочка, дочь Игоря им самим похищенная и еще более пухлый конверт. Боль бесследно ушла, Артем недоуменно покрутил головой. На смену боли пришло возбуждение, дыхание участилось, зрачки расширились. Прошиб пот, по всему телу прокатилась жаркая волна сексуального возбуждения, Артем, трясущимися руками расстегнув верхнюю пуговицу, потянул ворот.
Возбуждение не только не проходило, но начало нарастать в геометрической прогрессии, в брюках стало тесно. В голове настойчиво стучала мысль, что если он в ближайшие минуты не освободиться от напряжения в чреслах, то просто умрет на месте от неудовлетворенного желания.
Артем плыл на волнах сильнейшего сексуального возбуждения раздираемый нестерпимым желанием. Зрение заволокло туманом, он уже перестал что-либо соображать, лишь стонал от наслаждения. Перед его воспаленным воображением начали чередоваться невероятные эротические картины.
Артем громко сглотнул и с трудом сфокусировал взор на соблазнительной женской фигуре, девушка медленно себя поглаживала одной рукой, второй махала ему в призывном жесте.
Лейтенант застонал и вскочил на подгибающиеся ноги, пошел за такой близкой и одновременно такой далекой невероятно соблазнительной женской фигуркой. Молодой человек, обуреваемый нестерпимым желанием, качнулся вперед в попытке догнать верткую нимфу, но лишь задел ее рукою. Тот факт, что его рука свободно прошла сквозь тело, оставляя за собой шлейф темного дыма, нисколько не обескуражил, расплывшись в улыбке, Артем не обратил внимания и на холод, исходящий от обнаженного женского тела.
Лейтенант, ничего не соображая и не замечая ничего вокруг, двигался за верткой девушкой. Здесь и сейчас, она казалась самой красивой и желанной, ничего и никого он не желал больше, ее тела. Он все шел за ней, двигаясь дерганой походкой и дебелой улыбкой на бледном лице. Артем уже был на пике наслаждения, почти в пучине оргазма и огне нетерпения и страсти, когда девушка медленно и изящно скользнула в широкую постель. Молодой человек, громко сглотнув, уставился на нее мутным взором, девушка возлегла на постели и медленно похлопала рядом с собой, посмотрела ему в глаза и призывно улыбнулась.
Артем услышал эротичный чарующий голос, произнесший с придыханием и легкой хрипотцой - Иди ко мне! - молодой человек начал лихорадочно срывать с себя одежду, срывая ненужную преграду между ним и этим эфемерным, но таким прекрасным видением. Наконец последняя деталь туалета была отброшена в сторону, и молодой человек, обуреваемый нестерпимым желанием, шагнул к ней, в ее призывно распахнутые объятья.
Девушка медленно провела ладонью по его лицу, такое простое и невесомое прикосновение с головой погрузило его в шторм нечеловеческого наслаждения, взрыв оргазма сотряс тело. Артем, закатив глаза, закричал от переполнявших чувств, чресла освободились и он, наконец, смог открыть глаза, только для того, чтобы увидеть стремительно приближающийся асфальт.
- Шмяк! Приятная, но некрасивая смерть. - сделал заключение, поежившись от внутреннего жжения, копание в мозгах через фамильяра отнимает неоправданно много энергии. Находясь на самом краю парапета крыши, наблюдал весь стремительный полет. Отвернулся, взмахнув крыльями, перелетел к двери, уже стоя на пороге, обернулся, посмотрел на крышу, раскиданная по ней одежда и только одна пара следов в снегу, это все что предстало перед моим взором. Быстро стер свои отпечатки ладоней со стены, к которой прикасался, подобрав сломанный замок, положил в карман.