– Поэтому и не спускаюсь. Не люблю веселиться. А тебе-то, какое до этого дело? – я подозрительно покосился на Сулька.
– Да никакого, – пожал плечами служка. – Просто так интересно.
– Слишком длинный нос и язык сослужат тебе плохую службу. Иди отсюда. Я все же хотел дать тебе медяк, но теперь передумал.
Сульк состроил невозмутимую гримасу и скрылся за дверью. Я вздохнул и, усевшись на стул, принялся за еду. Горячая говяжья похлебка придавала сил, но глотать было все равно неприятно. Я чувствовал себя так, будто меня и вправду кто-то душил. Доев, я махом осушил кружку с элем и тяжело встал. Сняв с крючка потрепанный плащ, так любезно предоставленный мне Парофом, я покинул комнату и спустился вниз в общий зал. Здесь, как всегда в это время, царили шум и суета. Сегодня их усиливали выступающие музыканты. Светловолосая девушка играла на лютне, высокий парень, с волосами до плеч и крючковатым носом, стучал по маленькому барабану, а мужчина постарше пытался петь, подыгрывая иногда себе на свирели. Получалось, на мой взгляд, у них из рук вон плохо, но присутствующим выпивохам нравилось, а Парофу только этого было и надо. Поэтому он частенько приглашал их к себе для привлечения клиентов. Меня это не особо радовало, так как их треньканье и завывания мешали мне спать. Но сегодня мне это не грозило. Я понимал, что поспать мне не удастся.
Я прошел через весь зал, протискиваясь меж столов и нескольких еще стоявших на ногах человек. Игравший в этот момент на свирели мужчина отнял инструмент от губ и взвыл, так что меня передернуло. И это называется пение, подумал я. Собаки и те лаяли лучше. Люди вокруг заулюлюкали, несколько человек подвывало в такт. Я невольно ухмыльнулся. Идиоты поют для идиотов. Нет, все-таки этот мир не изменить. А может это и к лучшему. Пробегавший в этот момент мимо Пароф улыбнулся мне и на ходу похлопал меня ладонью по плечу. Я лишь молча кивнул в ответ, а затем вышел из душного помещения на улицу. Клиф, вышибала Парофа, стоявший в дверях, проводил меня долгим неприветливым взглядом.
Квартал Кожевенников находился в западной части города и славился лавками с различными товарами тканей, мехов и изделий из кожи. Вообще, как я уже понял, за то недолгое время, проведенное мной в Пазре, здесь практически не было мест, в которых кто-нибудь что-нибудь не продавал. Огромная торговая площадь и многочисленные кварталы, заполненные мануфактурами, лавками, забегаловками, тавернами, борделями и прочими заведениями, все время пытались что-нибудь тебе втюхать. Этот город был раем для ремесленников и торгашей. А также воров, шлюх и прочего сброда, не гнушающегося нагреть на всем этом руку. И люди спешили сюда, чтобы расстаться со своими деньгами. И если Пазра и не являлась главным центром торговли Империи, она все же занимала значимое место в ее ремесленном и торговом развитии.
Когда я добрался до места, начало смеркаться. К тому же небо заволокло тучами, что давало ощущения, что было уже за полночь. Легкий ветерок трепал подол моего плаща. В воздухе пахло грозой. Этого еще не хватало, подумал я. Мимо прогромыхала повозка. Возница хлестал кнутом лошадей, поторапливая их. Видимо он тоже чувствовал надвигающуюся непогоду. Я остановился в маленькой улочке между лавкой торговца мехами и лавкой шляпочника. И стал ждать. Два подозрительных типа, проковыляли мимо меня. Видимо сочтя меня еще более подозрительным, чем сами, они ускорили шаг и скрылись за углом. Я нащупал на своем поясе змеиный кинжал. Надо бы было избавиться от него, и приобрести новый. Но я, почему то, до сих пор не сделал этого. Все-таки нужно сходить к кузнецу и заказать себе парочку новых кинжалов.
– Вот ты где, – услышал я насмешливый голос Айрона. – А я-то уж думал, что ты проспал.
Он стоял на другой стороне улочки, прислонившись правым плечом к стене дома.
– Я никогда и ничего не просыпаю, – ответил я, направляясь к вору.
– Да ну!? – хмыкнул он себе под нос.
Я уже было хотел сказать ему пару ласковых, когда увидел появившийся из темноты силуэт второго человека, кутавшегося в черный плащ.
– Думаю, что стоит оставить твои шуточки на потом, Айрон, – звонкий девичий голос не дал мне вставить свое слово. – Мы не за этим здесь собрались. У нас есть дело и надо его выполнить.