- Пожалуйста. – Мичико сняла с плеч верхнюю льняную накидку кицунэ и обернула ею Кёдай. – Подарок для тебя, сестра. – Кёдай подозрительно осмотрела ткань, но с помощью Мичико, смогла одеться. Она не была готова к званому ужину, но простое кимоно сделало ее менее вызывающей… по крайней мере, для Тоши.
- Итак, вернемся к делу. – Поклонился Тоши. – Добро пожаловать, Кёдай. Мы с Мичико хотим помочь тебе, и сделаем все, что сможем. Но, сначала, ты должна понять нашу ситуацию. – В этом месте Тоши заколебался, так как понятия не имел, как суммировать всю важную информацию так, чтобы Кёдай смогла ее понять.
- Мичико, - сказал он, наконец, - можешь рассказать ей, что нам угрожает?
- Не думаю, что это необходимо, - сказала принцесса. – Ей все еще не комфортно разговаривать, но я уверена, она знает гораздо больше, чем может сказать.
Тоши окинул взглядом поляну. – Она знает, почему мы единственные, кто пришел в себя? – сказал он. – Я не возражаю, но твои друзья как-то надолго задремали.
- Ты, - Кёдай указала на Тоши. – Я. Мичико. Мы говорим сейчас. Одни. Они. – Она указала на распластанные, спящие тела кицунэ. – Позже.
Тоши улыбнулся, чувствуя холодный ком в животе. – Ты держишь их в отключке?
Кёдай подумала над значением этих слов, и кивнула.
- Очень мудро, - сказал Тоши. – Я одобряю твое решение. Но я веду к тому, что оба ваши отца идут сюда. Конда желает вернуть тебя, как свой трофей, а О-Кагачи … ну, я не знаю, чего он хочет. Но это определенно включает в себя твое обнаружение и уничтожение ландшафта. Что ты хочешь делать? Стоит ли нам убегать? Сражаться? Торговаться?
- Тоши, не торопись. Ты лишь запутываешь ее.
- Это цена свободы, принцесса. Груз принятия решений. Она должна понять, что все мы … ты, я, она, все здесь в опасности. Я не знаю, может ли она погибнуть, но я могу. Ты можешь. Мы все можем, и кое-кто из нас хотел бы предпринять шаги во избежание этого.
- Что бы ты предложил нам сделать? – сказала Мичико. – Ты бежишь уже несколько недель, и это ничего не изменило. Сражение кажется столь же бесполезным. Мы мало, что сможем сделать против великого змея или армии моего отца.
- Говори за себя, - сказал Тоши. – Я видел, как Кёдай без особых усилий отшвырнула верховного духа в сторону, и это еще когда она была неодушевленным куском камня. Я надеюсь, она способна на гораздо большее теперь, когда у нее есть собственное тело. – Тоши позволил себе еще раз взглянуть на это тело, все еще манящее его блеском разноцветной кожи из-под тонкого кимоно. Он всегда восхищался красотой Мичико, но в случае с Кёдай, она была таинственным образом еще более пьянящей.
Мичико строго скрестила руки. – Я бы не хотела, чтобы первым, что мы попросим у нее, была битва.
Высоко над их головами прогремел раскат грома, и Тоши замер на месте. Он осторожно поднял голову и увидел жуткий покров из черных облаков.
- Я бы тоже, - сказал Тоши, - но думаю, у нас уже нет выбора.
В считанные секунды небо превратилось из чистого и яркого в черное и зловещее. Огромные пылающие глаза парами распахнулись над горизонтом, сначала шесть, затем двенадцать, затем шестнадцать. Воспламененный неожиданным освобождением дочери, О-Кагачи, наконец, проявился полностью, громадным восьмиглавым змеем во всем своем невероятном величии. Спутанная масса голов и змеиных шей заполнила весь небосвод во всех направлениях, затмив солнце, облака, и все остальное. Единственный просвет в бескрайних змеиных кольцах располагался прямо по центру, ровно над тем местом, где стояли Мичико и Кёдай.
Весь остальной мир в буквальном смысле остановился. На далеком горизонте, тучи затвердели, превратившись в прикованные к небу валуны, тяжело висящие в воздухе. Падающие листья замерли в полете, крылья птиц застыли на взмахах. Манифестация великого древнего чудовища, казалось, лишила жизни и движения весь окружающий мир, от небес, до крон деревьев над головой Тоши.
Колени Тоши подкосились, когда все восемь голов О-Кагачи взревели, глядя вниз, в исступленной ярости. Он ощутил непреодолимый ужас и столь глубокую тоску, что почувствовал себя одинокой каплей в океане слез. Мир не заканчивался, он уже закончился, и его последнее разрушение было не более чем формальностью. Тоши взял себя в руки и подавил нарастающую панику. Он не мог бежать и не мог сражаться, но он, по крайней мере, встретить свою смерть с открытыми глазами. Тоши положил руки на бедра и злобно, и непокорно взглянул вверх, на О-Кагачи.
Давай, думал он. Ничто в обоих мирах не способно было противостоять тебе прежде. Он взглянул на Кёдай. Но она – кое-что новое.