– Если бы ты не забыл, то помог бы. Если бы не забыл, то моя душа была бы еще жива.
– Что же я забыл, любимая?- встал я на колени перед ней и взял ее ладони в свои руки.
Она посмотрела мне за спину, и я обернулся. Море бушевало, стало грозным.
– Иди, – сказала Бель.
– Куда? – оставлять ее я не хотел.
Она указала на море. Это удивило меня.
– В море… там ты увидишь, что забыл…
Я обернулся и с разбега вбежал в воду. Высокие волны подхватили меня. После чего наступила темнота.
– Алекс, очнись, – разбудил меня взволнованный Миртан. Вид у них с Артоном был очень обеспокоенный.
– Что случилось? – спросил я. – Что я сказал? Или что такого вы увидели?
– Пока мало чего, – произнес эльф, – все проходит намного тяжелее, чем представлялось, придется несколько раз проводить терапию.
– Почему тогда ты меня разбудил? – непонимающе посмотрел я на друга.
– Больше пятнадцати минут нельзя быть в таком состоянии, можешь не вернуться.
Я взбодрился и ровно сел:
– Что вы увидели? – я понял, что говорить они не хотят.
– Твой разум не готов услышать ответ, но кое-что мы расскажем.
– Ты сплетен с жизнью и душой одной девушки, – начал Артон, – туда тебя и унесло, так сказать, в место вашего единства. Берег, где только вы вдвоем и море ваших общих воспоминаний. Туда тебя перенесли символы на твоей руке.
– Ну, и кто она? – спросил я в нетерпении, так как искал этот ответ давно.
– Не знаем, – ответил эльф слишком быстро, – лицо было размыто.
– А имя? Не слышали? – спросил я.
– Нет, ты его не называл, – ответил Артон. – Скажи, ты разве не чувствуешь в себе, помимо своих чувств, чужие?
– Есть немного, – произнес я.
– Возможно, еще боль не свою? – добавил дракон.
– Наверное, – вспомнил я боль, которая никак ко мне не относилась. Изнасилование. Я застыл. – Это Бель, да?
Друзья внимательно на меня посмотрели.
– Я знаю, что произошло, – ответил я, – зелье заставило меня в глубине души думать, что она моя невеста. Миртан, мы должны провести терапию еще, возможно, именно после зелья нас связали насильно, так как душа не сопротивлялась. И если там наши общие воспоминания, тогда со стороны Бель должна быть ясная картина.
– Не только с ее сторон, но и с твоей, – обреченно проговорил эльф. Артон вообще обессиленно прикрыл глаза рукой. Его мое предположение не сильно вдохновило. – Еще мы сможем увидеть, что поможет снять чары зелья. Следующая терапия только через четыре часа, пока тебе нужно поесть и отдохнуть.
В саду эльфа. Разговор Миртана и Артона.
Миртану удалось отправить Алекса на отдых, хотя тот и сопротивлялся. Эльфу и дракону требовалось было обсудить проблему наедине, слишком тяжелой она оказалась.
– Его разум и тело полностью отрицают ее. Когда Алекс понял, что это Бель, то сразу стал предполагать, что зелье связало их, а не наоборот, – проговорил Миртан.
– Да, верно, даже не учел факты, например, то, что все задают ему вопросы о его невесте. Но что будем делать с самой девушкой? Из видения ясно, что она в ужасном состоянии, или опасности.
– Нужно найти ее душу, а это возможно только через Алекса. Он уже наломал дров. Душа его невесты, сломлена, – устало и горько вздохнул эльф. Эльфы всегда трепетно относились к состоянию души живого существа, всегда были сочувственны, и принимали чужую боль к сердцу. – Черные слезы…
– Символ глубоких страданий, возможно, не только души… – добавил Артон. – Малышка была такой счастливой, когда я видел их в последний раз. Через рисунок можно будет помочь ей и Алекса разбудить.
– Все равно нужно избавить его тело от зелья, оно хорошо впиталось. Его душа сильно ее любит, но тело и разум, наоборот. Возможно, использовали что-то, что меняет местам чувства или эмоции.
– Ты имеешь в виду, что насколько сильно он ее любил, настолько сильно теперь не воспринимает и даже где-то ненавидит? То, что приносило счастье, теперь ненавистно?
– Да. Верно.
Вечер. Вторая терапия.
Эльф вновь напоил отваром Алекса, себя и дракона, чтобы видеть, что переживает их друг. Сознание Алекса вновь перенесло его на берег моря, где все так же сидела девушка.
– Бель! - позвал я ее, но она не откликнулась, сидела и что-то шептала.
Я подошел ближе, чтобы услышать, что она говорит.
– Жалко малыша. Видимо, он так и не родится, – говорила она. – Никогда не смогу подпустить к себе мужчину. Особенно Алекса, после того…
Меня стало засасывать в море, и спиралью раскручивались воспоминания.