Почему-то в этот момент мне вспомнился Вацлав Браславски. Провидец, один из сильнейших в своем даре. Очень опытный и очень умелый. Он был наставником Винса, его учителем, в некотором роде, заменил отца. Пока не пришел убивать. Именно тогда дар Ларкина проснулся, и мой друг стал таким, каким я вижу его сейчас.
В голове зародилось подозрение: а так ли было на самом деле? Мог ли провидец, способный в любой момент по собственному желанию увидеть то, что никому не дано знать, поступить так глупо и опрометчиво? Мог ли Браславски не знать, что станет первой жертвой своего воспитанника? Что именно благодаря ему, у Ларкина проснется дар, с помощью которого сейчас раскрываются преступления, совершаемые даже не годами - столетиями?
Не мог не знать. Я уверенно кивнула собственным мыслям и подняла глаза на Шалиссу. Она только что ответила на очередной вопрос и выглядела так, словно ее вывернули наизнанку и хорошенечко прополоскали. Пытаясь сопротивляться ментальному воздействию, она тратила свои последние силы. Скованная заговоренными наручниками, не могла пользоваться силой ведьмы, да и она ведь уже утратила власть Верховной ковена, значит, не могла объединить в себе силы всех ведьм. Вид у нее был откровенно жалкий. Растрепанная, с застывшими бурыми потеками на подбородке и шее, с темными кругами под глазами от потекшей косметики, с размазанной по щеке помадой, в мятом, местами порванном и выпачканном платье, она утратила весь свой лоск, но все равно не производила впечатление жертвы.
Слишком много неприкрытой ненависти было в ее глазах, слишком усиленно она старалась забрызгать всех присутствующих своим ядом, ударить побольнее, нажать на слабое место.
- Вацлав Браславски, - тихо произнесла я, но в полнейшей тишине комнаты, это прозвучало, как гром среди ясного неба.
Сжались в кулак пальцы Ларкина, вздрогнул Лекс, не ожидавший от меня ничего подобного, подняла взгляд Шалисса. Один лишь Виктор Кантемирес остался по-прежнему расслаблен и невозмутим.
- И?- скривила тонкие губы та, что могла считаться моей матерью.
- Он ведь был с тобой заодно?
Она небрежно пожала плечами, сдув со лба прядь волос.
- Не то чтобы, но провидец такого уровня был мне нужен. А он хотел власти и могущества. Мечтал о том, чтобы занять место в Совете. Готов был на все, чтобы вознестись над остальными. И потом, я все еще хотела вернуть себе силу.
- А при чем здесь Вацлав?
- Провидцы сильны. Они видят будущее и могут влиять на него. Такой дар мне бы пригодился, если уж я не могла вернуть себе свой. Но этот слабак испугался. Увидел что-то из будущего и поспешил расстаться с жизнью.
Я хмыкнула.
- Он тоже нарушил твои планы? Решил, что не стоит плясать под твою дудку и поступил по-своему?
Но Шалисса не повела и бровью, она наклонилась вперед и произнесла, глядя мне в глаза.
- А дар видящей мог бы стать поистине самым желанным подарком, - произнесла она, ободренная тем, что погрузившись в собственные переживания, Ларкин слегка ослабил контроль. - Я могла бы стать такой же могущественной, как и раньше.
- Так значит, все эти смерти были только ради того, чтобы заполучить мой дар? - я выгнула бровь, пристально глядя на нее. - Ты виновна в смерти магов, которые погибли в центре пентаграммы, во время ритуала, проведенного Мариной Драгониш. Из-за тебя, Энрике Сорель убивал ведьм, которые вот совсем ни в чем не были виноваты? И это только те, о которых знаю я. А ведь их было намного больше. Намного!
На губах Шалиссы снова появилась издевательская усмешка.
- Я во всем этом не виновата. Дурочка Драгониш мечтала получить дар. Мне требовалось лишь слегка подтолкнуть ее и показать ритуал. И вот она уже режет магов, пытаясь забрать себе их силу. Сорель всегда был психом. Слишком слабый, но достаточно хитрый, он умудрился дурачить своих сородичей многие столетия. Но никто и не подозревал о его низменных наклонностях. Я лишь посоветовала ему использовать в качестве подручного материала не смертных шлюх, а ведьм. И ему приятно и я получаю то, что хочу.
- Хватит, - вмешался Лекс.
Шалисса замолчала, но на ее губах по-прежнему цвела улыбка и смотрела она на меня теперь как-то... понимающе, что ли? От этого взгляда захотелось спрятаться, он проникал в самую душу и переворачивал там все с ног на голову, заставлял усомниться в собственном здравомыслии.
Когда я только узнала о том, что сверхъестественное существует, то думала, что схожу с ума. Тогда я заблуждалась. Мое помешательство стало прогрессировать сейчас. Причем с небывалой скоростью.