Я не ответила. Возмущение, обида, разочарование все еще были сильны. Мне хотелось плакать от бессилия, от невозможности хоть как-то повлиять на его решение, защитить ни в чем не повинных детей.
А Лекс уже тащил меня по лесу, крепко удерживая за запястье, но, в то же время, бережно поддерживая и не позволяя споткнуться или упасть.
- Ты не можешь так поступить, - снова начала я, стоило нам отойти от поляны и оборотней и скрыться за деревьями. – Это же дети. Они ни в чем не виноваты, их так воспитывали и…
- Ты не понимаешь, - Лекс остановился и обернулся ко мне, обхватил мое лицо ладонями, склонился пониже и продолжил. – Они будут помнить. Им уже сейчас привили понимание того, что охота на людей – правильно. И, - мой дракон грустно усмехнулся, - они не поймут, Лиза. Затаят злобу и со временем начнут мстить. Этого нельзя допустить. Мы просто не имеем на это права.
- Но… они же дети…
- Они вырастут и станут взрослыми. Озлобятся, затаят обиду… и начнут воспитывать своих детей в тех же традициях. Это может закончиться очень плохо… и кроваво.
- Когда-нибудь у нас тоже будут дети, - с одной стороны я понимала, что в чем-то он прав, а с другой… во мне сейчас говорила женщина, будущая мать. Я не могла спокойно жить дальше, зная, что пока ни в чем не повинные малыши расстанутся с жизнью из-за грехов своих родителей.
- Я рад. Что ты думаешь об этом. Но… прости, я не хочу повторять ошибок. История знавала не один пример, когда подросшие дети, спустя много лет, мстили за смерть родителей. И не всегда это заканчивалось хорошо.
Я закусила губу и отстранилась. Что сказать ему в ответ? Я не знала, не могла придумать ни одного довода, ни одной разумной причины, почему поступать так не стоит, кроме того, что дети не отвечают за ошибки своих родителей. Но для Лекса это аргументом не являлось.
- Я обещаю, - тихо произнес мой дракон, - что ни один невиновный не пострадает. Мои люди проведут тщательное расследование, накажут лишь тех, кто замешан. Если понадобится, я привлеку Ларкина. Ему, как менталисту, не составит труда проверить всех жителей этого городка. Но спускать им с рук и оставлять безнаказанными… - Лекс покачал головой, поджав губы, - этого не будет. Такое нельзя оставлять на самотек. Нельзя закрывать на это глаза. В конце концов, у тех, на кого они охотились, тоже были дети, родители, близкие.
- Я понимаю, - ответила тихо, едва слышно, - но мне тяжело принять это. Я верю в закон. В конце концов, я была стражем. Пусть недолго, но все же для меня это не пустой звук. А ты сейчас действуешь, как судья и палач.
- Это бремя всех власть имущих, родная, - он обнял меня и на несколько мгновений прижал к себе. Затем отпустил и снова взял за руку. – Идем, покажешь мне тот бункер, возможно, там осталось что-нибудь, что поможет в расследовании.
Я послушно потопала следом. На душе все еще было паршиво, но упоминание Лекса о расследовании и его обещание, что невиновные не пострадают, добавило немного света во всю эту мерзость. Да и потом, Ларкин же и в самом деле менталист. Пусть он и не читает мысли, но определить, виновен конкретный человек или же он ни при чем, Винс сможет. Правда, он не слишком любит использовать собственный дар, предпочитая полагаться на знания и память, но в случае чего, всегда можно будет пригрозить перекрыть ему доступ в архив. А ради приобщения к бесценным знаниям, накопленным драконами на протяжении тысячелетий, мой бывший напарник пойдет на все.
Эти мысли немного приободрили меня. Я верила в справедливость своего избранника. Несмотря на все его «высокое положение» и то пренебрежение, с которым маги, оборотни, драконы и остальные представители сверхъестественного населения относятся к простым смертным, Лекс не бесчувственная скотина, он не допустит произвола и охоты на ведьм.
В бункере, Лекс безапелляционно указал мне на угол возле стола и приказал стоять там и не сходить с места до тех пор, пока он все не осмотрит. Я послушалась, а что еще мне оставалось делать? Когда он такой суровый, проще согласиться, чем до хрипоты спорить и отстаивать свою точку зрения. К тому же, на самом деле, я чувствовала себя безмерно вымотанной.
Несколько раз обернувшись, чтобы удостовериться, что я по-прежнему стою, опираясь бедром на операционной стол, Лекс приблизился к телу Ноя Де Вила, лежавшему на полу возле стеклянной перегородки, отделявший общий зал от вольера, в котором еще недавно содержались эграш, присел на корточки и принялся что-то там делать. С моего места были плохо видны все его манипуляции, но мне было и не слишком интересно, глаза слипались, я постоянно зевала и держалась в вертикальном положении, если быть совсем откровенной, только благодаря столу, который использовала в качестве своеобразной подпорки.