По дороге к дому Викки, мы с Лексом молчали. Он не пытался ни о чем меня спрашивать, я же совсем не желала ни о чем говорить. Если честно, мне хотелось только одного – закрыть глаза и уснуть, причем, надолго. Но стоило решить еще одну весьма значимую проблему – Денис. Я обещала этому ребенку забрать его, и я его заберу.
Дом Викки встретил меня похоронным молчанием. Сразу. Мне даже подумалось, что здесь никого нет, но стоило войти в гостиную, как из-за двери в комнату, появилась и сама хозяйка. Она совершенно не изменилась с нашей последней встречи – все тот же затюканный взгляд, темные круги под глазами, старый, на несколько размеров больше, свитер. Исключение составила рука на перевязи и ожог на щеке. Все-таки моя молния ее достала.
Но этот момент ни на мгновение не порадовал меня. Мне было все равно, совершенно наплевать и на Викки и на причины, побудившие ее сдать меня ненормальным охотникам на людей.
Я смело прошествовала внутрь и огляделась – дверь в комнату детей была закрыта.
- Денис! – мой голос подействовал на Викки, как выстрел. Она вздрогнула, еще сильнее побледнела и уже открыла рот, чтобы что-то сказать.
В этот момент за моей спиной появился Алекс и хозяйка резко отшатнулась, так и не сказав того, что собиралась.
Маленький мальчик с самыми грустными глазами, выскочил из комнаты, и с такой смесью надежды и недоверия одновременно, во взгляде уставился на меня.
- Денис, я приехала за тобой. Бери, все, что тебе нужно, и мы уезжаем.
- Ты не можешь забрать моего ребенка! – взвизгнула Викки.
- А он твой? – я повернулась в ее сторону и пронзила самым холодным взглядом, на который была способна.
- Ты не можешь, - замотала головой Викки. – Не можешь… у них моя дочь… ты не можешь лишить ее шанса…
- Ты дала шанс мне? – моим голосом можно было замораживать. – Или быть может, родителям Дениса? Вы его даже имени лишили.
- Я… - взгляд Викки метался по сторонам, она кусала губы, но меня уже нельзя было разжалобить. Лекс был прав – в этом городе нет невиновных, вернее, не будет, когда я увезу отсюда Дениса. А вот со всем остальным пусть разбирается уже кто-то другой. Мне хватило впечатлений от увеселительной поездки.
Денис собрался быстро, он и не брал с собой ничего, лишь прижал к груди старую потрепанную игрушку. Я взяла его за руку и, не обращая внимания на стенания и выкрики Викки, вошла в комнату, которую снимала последние несколько дней. Здесь ничего не изменилось за сутки, что меня не было в городе.
На мгновение мне показалось, что в последний раз я была здесь несколько лет назад, так много всего произошло со вчерашнего утра, когда Викки вырубила меня и передала охотникам. Целая жизнь прошла.
Моя сумка по-прежнему стояла у двери, на кровати лежал раскрытый ноутбук. Подхватив вещи и все еще не выпуская руки Дениса, я вышла на улицу, проходить через половину Викки мне не хотелось, и потому воспользовалась второй дверью. Интересно, где теперь моя машина? Ной на самом деле собирался ее чинить или же это просто был своеобразный повод подольше задержать меня в Лупгрейфе? Ответа я вряд ли дождусь. Но не очень-то и хотелось, если честно. Мне вообще лучше забыть про все, что произошло в этом городе.
Невыясненным оставался еще один момент – кто убил Айрис? Кому могла помешать алкоголичка, любившая устраивать истерики своему бывшему мужу? На этот вопрос ответа я также, скорее всего не получу. А жаль. С этого убийства все и началось, именно смерть Айрис и стала тем толчком, который заставил события развиваться быстрее, намного быстрее.
А может быть, несчастная женщина и вправду покончила жизнь самоубийством? Жить в городе, где все вокруг убийцы, знать, что твой муж и приемная дочь, тоже далеки от нормальных людей – чем это не повод сразу опуститься на дно бутылки, а затем и вообще распрощаться с жизнью, пока тебя не сделали дичью и не заставили бегать по лесу, петляя словно заяц.
У Дениса не было теплой одежды, и Лекс вытащил из багажника одеяло, закутал малыша так, что видны были лишь блестящие от непролитых слез темные глазенки, и усадил на заднее сидение. Заставил пристегнуться, от чего, малыш тут же раздулся от гордости, почувствовав себя взрослым и самостоятельным.
- Нам долго ехать, - усаживаясь на переднее сидение, я слышала, как Лекс разговаривал с ребенком, - так что если ты что-нибудь хочешь, то говори об этом сразу, хорошо?
Ответа Дениса я не услышала – вырубилась окончательно.
Глава 22
Глава 22.
В столице я просто выпала из жизни, перестала обращать внимание на то, что происходило вокруг, и лишь спала, иногда поднимаясь с кровати, чтобы по настоянию Джинал что-нибудь перекусить, а затем снова возвращалась в царство подушек и одеял. Я перестала реагировать на то, что происходило вокруг, практически перестала разговаривать и иногда плакала, но уже без истерик, тихо и только тогда, когда оставалась в одиночестве. Хотя и прекрасно понимала, что Лекс все равно знал о том, что путешествие в Лупгрейф и то, что случилось там, не прошло для меня бесследно. Но он не вмешивался, не пытался вытащить меня из кокона, в который, как мне казалось, я заворачиваюсь все сильнее и сильнее. Вероятно, решил дать мне время немного прийти в себя и пока не давить. За это я была ему благодарна. Как и за то, что он был рядом, не давил, не устраивал истерик или скандалов, просто был. Обнимал меня, прижимая к себе, успокаивал, если в том была необходимость. Давал мне возможность почувствовать себя нужной и разобраться в себе.