Только сейчас я поняла, что по возвращении из Лупгрейфа полностью отрешилась от происходящего вокруг, совершенно перестала интересоваться жизнью, замкнулась в себе и лелеяла свое горе. Пора выбираться из своего кокона и продолжать жить. Стоит поинтересоваться тем, как продвигается расследование в Лупгрейфе, что там с Денисом и поиском его родных, да и амулет, снятый с шеи мертвого Ноя Де Вила тоже ждет своего часа.
А дома меня ждал еще один сюрприз. Приехал Ларкин.
Мы сидели в гостиной на полу, прислонившись спиной к дивану, и молчали. Нам было о чем поговорить, что рассказать друг другу, но не хотелось нарушать иллюзию безмятежности и спокойствия. С приездом Винса я почувствовала себя намного более уверенно, и появилось стойкое ощущение того, что теперь, когда мой напарник и спутник в приключениях и изысканиях, наконец-то, рядом, все закончится хорошо. А в том, что еще ничего не закончилось, я была уверена.
Лекс впрочем тоже придерживался того же мнения и даже несколько раз повторил, что нам стоит сидеть тише воды, ниже травы и никуда не ввязываться, по крайней мере без его непосредственного участия.
Я улыбнулась, вспоминая сцену, что произошла в этой самой комнате всего какой-то час назад, когда мы с Лексом вернулись с похорон Джесси.
Увидев в гостиной Ларкина, беззаботно дрыхнувшего, развалившись в кресле, я не сдержала счастливого крика:
- Ларкин! – мой вопль произвел эффект разорвавшейся бомбы, заставил не только Винса проснуться и подскочить на ноги, испуганно озираясь по сторонам, но даже Лекс вздрогнул от неожиданности и выпустил меня из объятий, чем я и воспользовалась, метнувшись к приятелю.
Ларкин подхватил меня практически в полете, обнял и прижал к себе, с несвойственной для него силой и горячностью. А я, уткнувшись носом ему в грудь, счастливо вздохнула – ощущение правильности происходящего и абсолютная уверенность в том, что вот теперь-то все на самом деле будет хорошо, прочно засела где-то внутри и уже никуда не хотела исчезать.
- Ты в порядке? – шепотом поинтересовался Винс, прижимаясь щекой к моим волосам.
- Я буду в порядке, - так же шепотом ответила на его вопрос.
- Я очень переживал, когда узнал о том, что на самом деле там происходило, пытался дозвониться и все рассказать, предупредить, попросить убираться оттуда, как можно скорее, но ты не брала трубку.
- Я жива, и это главное.
- Как мило, - язвительный голос Лекса заставил нас обоих вздрогнуть и обернуться.
Мой дракон стоял у входа в гостиную, прислонившись плечом к косяку и, на первый взгляд, его поза была расслабленной, но черные глаза подозрительно сузились. Я прислушалась к себе и не почувствовав никаких опасных эмоций, исходивших от Лекса, проказливо улыбнулась. Мне ответили легкой полуулыбкой и черные глаза тут же принялись заново сверлить Ларкина.
- Я закончил со всем в Лупгрейфе, - отчитался Винс, выпуская меня из объятий. – Ройс все еще там, но уже скоро вернется.
- Я знаю, - Лекс оттолкнулся от косяка, подошел к нам, демонстративно прижал меня к себе, и, склонив голову, чмокнул в нос. - Никуда не лезть, ничего не расследовать, вести себя тише воды, ниже травы, - приказным тоном, произнес он и тут же добавил, - по крайней мере, без меня.
И после этого он отбыл по своим делам, оставив нас с Ларкиным дома, как нашкодивших детишек. Обижаться я пока не спешила. Нам с Винсом о многом надо поговорить и многое прояснить, но пока это все можно отложить.
- Знаешь, - тихонько произнесла я, нарушая установившуюся тишину в комнате. – Я все время думала о том, кого они похоронили под видом Джесси.
- Лиза, - простонал Ларкин, меняя положение и вытягивая ноги.
- Нет, правда. Эграш не оставили следов, а…
- Не думай об этом. Просто не думай. Я знаю, что забыть будет непросто, но… не стоит зацикливаться на том, чего ты уже не можешь исправить. Виновные понесли наказание, справедливость восторжествовала. Живи дальше.
- Это проще сказать, чем сделать.
- Знаю, но… можно ведь переключить себя на решение более сложной задачки, разве не так? – и он интригующе блеснул глазами в мою сторону.
Я подобралась, подтянула колени к груди, поерзала, устраиваясь поудобнее, и только после этого, произнесла:
- Рассказывай, что нарыл.
Рассказ Ларкина, как это ни прискорбно, касался непосредственно Лупгрейфа и проводимой там операции зачистки.