Параллель с тетей, вызвала во мне волну нежности - наверное, все матери таковы. Или нет? Понятия не имею, если честно.
- Наверное, это и к лучшему, - отстраненно отозвалась Вилар, а я вздрогнула.
- Простите, госпожа Варант, но я не...
- Конечно. Ты понятия не имеешь, зачем я пришла, - она посмотрела мне в глаза.
Я вздрогнула от этого взгляда. Так много ненависти, злости, сдерживаемой ярости, было в ее глазах. Если бы она могла убивать взглядом, то я была бы уже мертва. А впрочем, кто сказал, что Вилар Варант этого не умеет...
- Что вы хотите? - голос дрогнул, и я поморщилась. Совершенно не хотелось выглядеть перед этой женщиной испуганной или неуверенной, но собственное тело и эмоции подводили меня. Что-то было не так. Но что?
- О! - Вилар откинулась на спинку дивана и потерла виски. - Я много чего хочу. Вряд ли ты можешь дать мне хотя бы половину, но...
Я раздраженно передернула плечами. Вот что за манера недоговаривать? Интриговать? Пришла без приглашения, уселась, отрывает меня от важных дел, да еще и напускает тумана. Чего она хочет этим добиться? Запугать меня? Заинтриговать?
- Но что? - мое раздражение нашло выход в этом вопросе. Держать лицо и вести себя предельно вежливо с этой женщиной мне уже не хотелось. Однако я старалась не забывать о том, что она все-таки мать Лекса, а значит какая-никакая, но родственница. Будущая.
- Ты можешь решить несколько моих проблем, - улыбнулась Вилар. - Правда, вряд ли захочешь сделать это по собственной воле.
- Простите? - в этот момент я усомнилась в ее нормальности. Что-то она мутит.
- Не стоит, - Вилар передернула плечами, словно отмахиваясь от чего-то, совсем как я немногим ранее. - Твои извинения мне не очень помогут.
- Я вас не понимаю.
- Тебе и не нужно. С самого начала я была против. Против тебя, против того, что мой сын решил связать свою жизнь с такой как ты. Но меня же никогда никто не слушает. Кантемиресы погрязли в ощущениях собственной значимости. Они давно перестали обращать внимание на то, что творится вокруг. Перестали принимать участие в происходящем и развиваться.
Она несла какой-то бред, все больше и больше увлекаясь, раззадоривая себя. Мне показалось, что в данный момент Вилар упивается собственными словами, ловит кайф от звука своего голоса. Она даже встала с дивана и принялась расхаживать по комнате, заламывая руки.
Я присмотрелась повнимательнее. Несмотря на упоение от собственных слов, она выглядела неважно. То есть, внешне с ней все было в порядке, безупречно, как и всегда, но нервные порывистые жесты, бегающий взгляд, кривящиеся в гримасе губы - все это наводила на мысль о том, что внутри нее идет борьба. Но вот с кем она борется? Сама с собой, с собственным внутренним я или... все намного хуже?
Пораженная внезапной догадкой, я отвлеклась. Всего на миг, но этого хватило, чтобы упустить момент, когда Вилар оказалась за спинкой моего кресла. Я успела лишь вскочить и почти повернулась к ней лицом, как мощный разряд ударил в шею, в глазах потемнело, я стала падать...
Глава 25.
Глава 25.
Я стояла в огромном зале, освещенном тысячей свечей. Мраморные колоны, поддерживающие потолок, высокие стрельчатые окна, развешенные по стенам зеркала, отражающие сотни присутствующих. Шум, звуки музыки, смех. А я чувствовала себя совершенно одинокой. Всеми забытой, никому не нужной. Но это не печалило и не волновало. Куда больше сейчас мои мысли занимал Он.
Высокий, темноволосый, поразительно красивый, с этой складкой между бровей, которая делала его притягательное лицо, серьезней, с легким прищуром серых, словно осеннее небо глаз, которые могли пронзить насквозь или согреть, подбодрить…
Я любовалась им, мое сердце замирало от восторга. Мысли уносились куда-то вдаль, душу переполняла нежность и любовь.
Вот он обернулся и принялся осматривать зал, как рачительный хозяин он должен был лично убедиться в том, что на этом приеме никто не скучает, что никого не обошли вниманием многочисленные слуги, что нигде не назревает конфликт, что все идет, как и задумано. Он смотрит серьезно, его глаза не выражают никаких чувств, но я знаю… знаю, как больно они могут ранить, когда он смотрит с неодобрением, и как нежно согреть…
Вот его взгляд останавливается на мне, губы складываются в вежливую улыбку. А потом… потом все изменилось, как по волшебству.
Серые глаза перестали быть холодными и отстраненными. В них зажглись такие чувства, что у меня сжалось сердце, а затем оно унеслось вскачь, словно вознамерилось выскочить из груди… глупое…