— Парни, я тут весь день на жаре, да ещё и без жрачки, так что пойдём, поедим, заодно спросите чо там хотите.
Армейцы переглянулись, и полковник кивнул.
— Веди.
Спрашивали обо всём. Как попал в форт, где жил на Севере. Как вообще смог завалить опытного убийцу.
— Эт для вас он опытный. — Владимир улыбнулся. — А на нижних горизонтах такие твари водятся, что этот, просто не дошёл бы. Да и до третьего не дошёл. А ты, вон… опытный. Да и твари местные… медленные, вялые… крепкие, да. Башка такая… как нож от проходческого щита. Но вялые, а денег за них дают ого-го. Так что я тут точно подниму денежек.
— А что не у себя? — Полковник, быстро расправлялся с мясом, вроде как не глядя никуда кроме тарелки, а майор чётко фиксировал всю вазомоторику Владимира.
— Собаки гнявые, пусть там корячатся. — Спокойно ответил Соколов. — Только в шахтах и можно жить нормально. Наверху до минус сорока как здрастье, а порой и до пятидесяти. А тут вон, лепота. Ночью целых пятнадцать градусов. Хош в трусах спи. Только в помещениях душновато. Но эт я привыкну.
— А ты же в армию хотел? — Подал голос майор. — Что так? Не взяли?
— Да пообщался с солдатиками, да потёрся там среди народа, и подумал. А что мне эта армия? Сам что ли не пробьюсь? Уже вон какая машина у меня, видел? Да пушка на ней… А ещё подработаю и возьму чего посерьёзнее. И машину побольше, и пушек на неё, так чтобы прям до пятого уровня, дойти. Там говорят твари вообще по полмиллиона и вообще по скока хош. А я вот это… деньги они всему голова. С деньгами я где хош пристроюсь. И бабу себе нормальную найду, и дом заведу…
Армейцы переглянулись, и полковник отрицательно покачал головой.
Рассчитались каждый сам за себя, и Владимир пошёл к себе, а прокуроры, поднялись в отведённые им гостевые апартаменты при форте.
— Ну, что скажешь? — Майор снял фуражку, и расстегнул китель.
— Ну, насчёт Севера, думаю, что да. Был. Даже загореть ещё не успел. А там и вправду хреново. Что «Сокола» этого недоделанного завалил, тоже не удивительно. Когда там он заканчивал эту учебку? Сколько лет прошло. И в шахтах там да, чего только не водится. Так что всё бьётся. Ну и самое главное. Что тут агенту делать? Есть тысячи способов легализации, не рискуя шкурой в приграничье. Так что я склонен поверить парню.
— А по мне, так хоть агент. — Майор покачал головой, и бросил взгляд на часы. Что у нас разведывать-то? Контрразведка, смотри, вся переключилась на поиски недовольных да всяких внутренних врагов. Думаешь просто так? Нет, это потому что внешние враги вообще никакой погоды не делают.
— Так что по парню?
— А что по нему? — Майор пожал плечами. Сделаю рапорт по форме двадцать восемь, да и канет он в нашем бумажном море. А вот что будем делать с этим Турилом Конро…
— Всё за нас решили. — Полковник снял китель, и повесил на стул. — Доставляем его в центральную прокуратуру, в допросный блок. Там его начнут потрошить уже основательно. Так что мы с тобой его больше не увидим потому что он тоже канет в нашем бурном море. Вопрос выплывут ли его покровители, но это точно не нашего ума дело.
Местная цивилизация ещё не дошла до спутников, но аэрофотосъёмка существовала, и подробная карта пустошей, со всеми фортами, наезженными дорогами и предположительными ареалами распространения разных тварей, продавалась за вполне вменяемые десять монет. Имплант сразу зафиксировал карту в памяти, и привязываясь к видимым ориентирам и рельефу, выдавал достаточно точное местоположение. Благодаря этому Владимир не вступал в бой с разной мелочью, а сразу проскочил за третью линию, где уже не встречались вольные старатели, а лишь крупные охотничьи группы.
Здесь уже можно было поискать «Камни хаоса» стоившие вполне приличных денег, и «Теневые кристаллы» стоившие уже совсем неприлично. Ну и вершина добычи — кристаллы нитрилла, из которого делалось всё. От украшений, до брони, не пробиваемой ничем, вплоть до магических ударов.
У Владимира не имелось воздушной разведки, но на своём багги он достаточно легко заезжал на вершины холмов, откуда в мощную оптику осматривал окрестности, помечая на виртуальной карте интересные места.
Здесь, между третьей, «опасной» и четвёртой «особо опасной» линией, как раз находился переходный рубеж от просто жёсткой истории, к полной жести, когда по степи носились кучи изменённых и хаотических тварей, и такие же твари носились в воздухе, правда к счастью невысоко.