Адрес имелся и у Соколова. Точнее не адрес, а точка на карте, где свила гнездо Церковь Всеблагого Хаоса. Огромный особняк выкупленный у герцога Илтори, за триста миллионов дирал. Но теперь, им некуда уходить. Слишком много средств влито в экономику Герана, слишком много ресурсов задействовано в попытке вернуть отнятое…
Но всё равно, церковники зафрахтовали судно, и готовились грузить его ценным имуществом и набивать людьми в надежде что кто-то примет столь неоднозначную конфессию.
Улицы огромного пятимиллионного города замерли в ожидании боёв. Изредка пролетали машины городской стражи, военные колонны и пожарники, но горожан не было видно.
Владимир мягко опустился на Площади Первого Короля, пробежав метров двадцать погасил инерцию, и подождав пока крыло свернётся в походное положение, закинул его в пространственный карман.
Таких хранилища у Владимира имелось две штуки. Одно — бывшее жильё фамилиаров, а второе в кольце, добытое у покойного мага вместе с Ключом. Там в кольце лежали самые нужные предметы, как например параплан, меч, и другие предметы срочной необходимости. Ещё в браслете, на правой руке спрятался божественный доспех, а в пространственной складке фамильяров — огромный накопитель. Так что Соколов оценивал свои шансы в будущей схватке, как довольно высокие, особенно учитывая, что Хардолла сильно потрепали. Но насколько сильно — ещё вопрос, и князь предпочитал не расслабляться.
Нужный дом, находился буквально в двухстах метрах от площади, и проверив снаряжение ещё раз, Владимир бодро потрусил по улице. Там в отличие от других улиц царило оживление. Монахи в оранжево-чёрных полосатых тогах, таскали ящики, коробки, мешки и многое ещё выглядело нераспечатанным с самого бегства из Ардарии.
А рядом стояли два армейских грузовика, и кучковались солдаты гарнизона, охраняя погрузку.
Владимир сразу подошёл к командиру.
— Владимир Соколов, армия России.
— Мы и с вами воюем? — Хмуро спросил капитан, разглядывая явно иномирное снаряжение Соколова.
— К вашему счастью — нет. — Князь качнул головой. — Но в здании весьма опасный и давно зажившийся на свете говнюк, которого я сегодня достану. Вам же предлагаю свалить куда подальше, потому как в уличных боях, вы просто мясо. Смазка для ножей. До плена ещё нужно суметь дожить. И ладно бы вы охраняли детский приют, или гражданский склад продовольствия. Нет. Вы защищаете самую кровавую мразь этого мира.
Капитан словно подвис, разглядывая что-то в пространстве, после чего вздохнул, кивнул, и поднял руку. — Старшина! Собирай людей. Мы возвращаемся.
Служки, занятые погрузкой почти не обращали внимания на идущего по коридорам человека, и только у самых дверей покоев Его Святости, путь Владимиру преградили четверо здоровенных монахов, в полосатых оранжево — чёрных тогах.
— Ты не пройдёшь.
— Да ладно. — Владимир рассмеялся, и шагнув вперёд, ударом локтя снеся полчерепа одному, монаху, и выпрямляя руку воткнул кулак в лицо другому, выдёргивая кисть из кровавой каши. И крутанулся в воздухе, ударил в прыжке ломая шею третьему, и продолжая вращение воткнул локоть в висок последнему.
Постоял успокаивая дыхание, и «ударом ветра» разбивая высокие двустворчатые двери в щепки.
Глава церкви Благодатного Хаоса Хардолл, нашёлся в третьей по счёту комнате. Сидя в глубоком кресле, он попивал коллекционное вино ратимских виноградников, а одна из его учениц, трудилась между ног чавкая и урча от удовольствия.
Ещё десяток дам, разного возраста, лежало у ног повелителя глядя стеклянным взором, на Владимира.
— О, мой юный герой. — Хардолл поднял бокал салютуя князю. — Пришёл вкусить от сладости благодатного Хаоса?
— Скорее, отломить от горечи справедливого порядка. — Владимир взвёл разрядник, и вскинув автомат, сделал подряд несколько выстрелов в голову хаоситу.
— Ты же не думал, что всё будет так просто? — Удивился Хардолл, с улыбкой. — Ну-ка девочки, покажите нашему гостю, Кровавую феерию.
И в ту же секунду, женщины потекли словно горячий воск, меняя форму, на страшные человеко-звериные обличья.
Не дожидаясь окончания трансформации, Владимир выкрутил фокусировку луча на максимум, и не отпуская спусковую клавишу, стал полосовать ещё не до конца морфированных тварей, сжигая их плоть.