Ничего сложного в преодолении таких постов не было, и дождавшись темноты, Владимир аккуратно полез прямо по скале, мимо всех постов, и в мёртвой зоне наблюдения. Пару раз камни из под руки или ноги срывались вниз, но через час, он уже вполз на вершину скалы, и внимательно огляделся. Вышка находилась чуть ниже, и Владимир мог видеть четырёхскатную крышу над наблюдательным пунктом, а передового поста, отсюда было не видно, так как он находился чуть ниже и за поворотом.
Теперь осталось аккуратно слезть со скалы, что, учитывая открытость всем ветрам, было не так уж просто.
Людей побывавших на острове церковников, имелось в достаточном количестве, чтобы составить представление об одежде, и одежда на нём вполне соответствовала времени и месту. Широкие штаны из толстой хлопчатобумажной ткани, тёмно-коричневого цвета, рубаха и жилетка, с множеством карманов, которая в этом мире носила название «пастушья». Оружия при себе не имелось, но в кольце, рукоятками вперёд, лежали штурмовой пистолет с глушителем, автомат бесшумного боя, и бандольер с метательными ножами. А чуть глубже находились снаряжённые магазины ко всему этому, гранаты, парочка серьёзных мин, и ещё глубже позитронный заряд хандской работы, способный очистить от живых существ территорию в десять квадратных километров. И не то, чтобы он ощущал необходимость во всём этом, но собираясь на войну и имея такую штуку как пространственный карман, трудно остановиться, и он понимал, что когда-нибудь он воспользуется этой дрянью.
Он щёлкнул одноразовым передатчиком, посылая сигнал об успешной высадке, и переложив радиостанцию в другое хранилище, чтобы не оставлять следов, начал спуск по стене.
Дорога уходила в глубину острова, мимо пары посёлков, и двух городов покрупнее, пока не упиралась в столицу всей храмовой братии — город Милость Богов, где кроме высших иерархов церкви и их служек никто не жил. Даже главный храм, находился чуть в стороне, и паломники приходившие на праздничные богослужения, попадали в него по боковой дороге, не входя в сам город. Объяснялось это так, что мол в городе полно секретов. Которые людям знать рано, и послушники радостно жрали эту ложь. Хотя и правда, зачем стаду видеть оргии иерархов и их обжорство, под крышами роскошных дворцов.
Но между городами постоянно двигались люди, повозки, автомобили вышесредних церковников, и лимузины иерархов, так что одинокий путник с мешком на спине, не привлекал лишнего внимания. Да, отличный работник. Широкие плечи, высокий рост, может наделать кучу детишек, за которых после возможно выручить кучу денег, но вот просто так. подойти и спросить, чей ты раб, не в правилах острова.
Служители храма, одевались в шёлковые штаны, рубаху, пиджак, и длиннополую накидку типа плаща. Тем, кто на низких ступенях иерархии из хлопка, тем кто повыше — из шерсти разного качества, и иерархи носили одежды из тарданского шёлка. По цветам они тоже различались и у нижних чинов, красилась в коричневый, чуть выше в чёрный ещё выше в синий и голубой, и красный, а иерархи носили всё белое. Соответственно для всех кто населял остров, белые одежды оставались под запретом, также, как и более двух вещей красного цвета.
Но до местностей, где появлялись иерархи, было ещё очень неблизко. Весь остров составлял в длину четыреста километров, и в ширину около ста тридцати, так что, если не озаботится транспортом, пилить ещё очень долго.
Проходя извилистым просёлком, Владимир отвлёкся на шум, шедший откуда-то со стороны, и чуть помедлив, повернул в ту сторону.
Небольшой сплошной забор, высотой в два метра, окружал обширную поляну, на которой теснились десятка два полузакопанных хижин, и два дома получше. Ворота стояли распахнутыми настежь, поэтому Владимир сразу увидел причину шума. На вбитых в землю столбах, растянули полуголую женщину, и под крики истязаемой, щёлкал бичом, оставляя на теле кровавые борозды.
Вокруг, полукольцом стояли десятка три мужчин и женщин в каких-то полуистлевших тряпках, закованные в кандалы, а ещё чуть поодаль шесть надсмотрщиков, одетых в коричневые штаны и куртки, державшие в руках шипастые дубинки.
На вошедшего человека отреагировали только пара охранников, подошедших со стороны ворот, отсекая путь.
Владимир сбросил мешок, набиты мхом, на землю, и мгновенно сместившись вперёд, снёс первого охранника ударом ноги, и развернувшись ко второму, приложил его со всей дури между ног так, что крупного мужчину, подбросило почти на метр, и он упал уже скрючившись в позу эмбриона, и широко раскрывая рот в попытках закричать.
Подскочили ещё трое, размахивая дубинками, и тут же легли, в живописных позах. Самый умный уже успел вытащить револьвер, но выстрелить не смог, так как отчего-то в плече, застряла острая железка, и рука совсем перестала слушаться.