— Какую «воронку»? — не понял Павел и присел на корточки перед Мариной.
— А ты что ж, не видел?
— Вы имеете в виду этот… Ну…
— Ага. Именно «этот» я и имею в виду. Кстати, можешь назвать его «пылесос». На Петровича не похоже. Да и… — Мих Мих махнул рукой, явно не желая договаривать, но Павлу показалось, будто он хотел высказаться в том смысле, что у маг-директора силенок для подобного маловато. Хотел, но не стал позорить руководителя перед молодежью. — Что ты молчишь?
— Да все нормально, — пробормотал Павел, осторожно трогая Марину за плечо. — Ты как?
— Па-аша, — слабо проговорила она, открывая глаза. — Ты цел.
— Цел, цел. Ты-то как?
Она вздохнула. Лицо ее отчего-то сделалось счастливым. Правда, оно все еще было усталым.
— Нормально. Ухайдакалась только. Помоги мне. Он, нечаянно толкнув Семенова, попытался взять ее под мышки, но Марина отрицательно качнула головой:
— Не так.
— А как? — искренне не понял он.
— Поцелуй… Поцелуй меня, пожалуйста.
Если бы ему сейчас сказали, что в какой-нибудь лотерее он выиграл океанскую яхту, то, наверное, он поразился бы меньше. Там хоть более или менее понятно, как реагировать. А тут… Фигня какая-то.
Но, в конце концов, если женщина просит… Он нацелился чмокнуть ее в лоб, благо до него было ближе всего, но тут у него в кармане зазвонил телефон, и Павел, пробормотав: «Извини», встал и выхватил спасительную трубку. На Мих Миха и Марину он старался не смотреть.
Ответил, даже не посмотрев на экран: какая сейчас разница, кто звонит! Все равно молодец.
— Паша? Ой как хорошо, что я до тебя в конце концов дозвонилась! — быстро и напористо заговорила Любка. — Ты мне срочно нужен. Просто срочно! Немедленно! Ты когда сможешь приехать? — Компаньонша резко понизала голос- Дамочка та снова заявилась. Ну помнишь, министерша. Любые бабки обещает, просто любые. Но только вынь ей и положь, чтобы было как в прошлый раз.
— Я сейчас занят.
— Паша! Таким клиентам не отказывают. Ты просто не понимаешь. Еще парочка таких сеансов, и мы с тобой на пару умотаем на Канары. А потом…
— Извини, не могу.
— Ну хоть на полчасика! — И, разом сменив тон, что называется, замурлыкала: — Я так по тебе соскучилась, Паш. Приезжай. Я тут ресторанчик один нашла, сходим, посидим. Ну а дамочка пусть свое получит, кончит в свое удовольствие, это же так прикольно.
Ему было неловко слушать такое, когда за спиной Мих Мих и Марина, и он отключил телефон, скорее импульсивно, чем осознанно наложив при этом запрет на прием Любкиных звонков.
Обернувшись, он увидел, что Марина уже встала, поддерживаемая Семеновым. На Павла она старалась не смотреть.
— Ты хочешь сказать, — внимательно посмотрел на него Мих Мих, — что этот «пылесос» устроил ты?
— Ну… примерно.
— Интересные у тебя примеры. — Он покачал головой. — А это все, весь этот цирк, устроила дочка Романа?
— Получается, так.
— Еще интереснее. Ну мы еще поговорим. Ладно, вы тут разбирайтесь со своими бытовыми приборами, а я пойду пока «скорую» вызову.
— Кому?
— Люське-дурехе, кому ж еще. Сердце у нее прихватило. Говорил же ей, завязывать с водкой, так нет, все-то ей по хрен.
Развернулся и пошел назад, к холлу. Павел неожиданно для себя заметил, что стареющий маг слегка подволакивает правую ногу.
— Пошли? — спросил он Марину, а больше предложил, кивком на дверь приемной Горнина обозначая направление.
— Пойдем. Погляжу хоть.
— Да ничего, в общем, интересного.
— Может, и так.
Она что-то не договорила, но Павел даже боялся подумать, что именно.
Секретарша сидела и задумчиво смотрела на экран монитора. Увидев входящих, она против обыкновения лишь произнесла: «А, это вы…» — хотя в иных ситуациях она грудью вставала на защиту директорского кабинета. Похоже, что сегодняшний день ее чему-то научил, а Горнину вскоре придется искать себе другую помощницу.
В кабинете ничего, кажется, не изменилось. Алла скромно сидела, глядя в стену перед собой, маг-директор курил, только уже вторую сигарету, а смуглый гость говорил, очень осторожно произнося русские слова. Его непривычное имя успело выветриться из памяти Павла. Муса?
— Можно быть уверенным, что это самым негативным образом будет расценено всеми. Факт невероятный. Это прямое… мм… прямое попрание.
— Разрешите? — спросил Павел, стоя в дверях.
— Проходите, да, — кивнул Горнин.
— Или помешаем?
— Да чему тут уже мешать. Давайте присаживайтесь. Сейчас Перегуда появится. Только что звонил. Слушай, Паш, у меня… — Он посмотрел на гостя и поправился: — У нас к тебе просьба.
Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и протянул:
— Что-то у нас совсем нет сил. Шумни по этим кодам, пусть сюда подтягиваются.
— Это что? — спросил Павел, забирая бумагу.
— Комиссия. Да, третий номер не нужно. Господин Мишаль уже здесь. И не в службу, а в дружбу. Скажи Лидочке, пусть поесть нам сообразит. Совсем сил нет.
— Может быть, я… — проговорил Павел и сотворил на столе блюдо с горкой сочных бифштексов, аромат которых хлынул по кабинету.
Такого испуга у взрослых людей он давно не видел. Господин Мишаль отшатнулся и побледнел, выпучив глаза.
— Убери немедленно! — заорал Горнин, и блюдо вместе с мясом и запахом исчезло, будто его и не было. — Фу! Ты вообще думаешь, что творишь?
— Извините.
Только теперь Павел сообразил, что восточный гость по религиозным соображениям свинину не то что не ест — на дух не переносит. А сам бы он сейчас поел. Ведь с утра маковой росинки во рту не было.
— Лиду позови, — очень настоятельно и членораздельно попросил Горнин.
Но звать ее не пришлось; открытая дверь позволяла секретарше очень хорошо слышать, что говорится в кабинете, и она впорхнула ласточкой.
— Да, Александр Петрович.
— Сообрази нам покушать. И, прошу тебя, не забудь вкусы нашего гостя. Но для начала коньячку нам. — Маг-директор посмотрел на восточного гостя. — Мм?
— Можно, — певуче ответил тот.
— Давай.
Пока Лидочка доставала посуду и разливала выпивку, Павел просмотрел листок. Такого он не видел никогда. М-коды на полдюжины людей. То, что они могут быть учениками Горнина, он отмел сразу. Некоторые коды были очень короткими, что могло говорить лишь об одном: они давно присвоены. Очень, чрезвычайно давно. Сообщество не локальная телефонная компания, разом меняющая номера своих абонентов, наращивая символы по одному каждые десять лет.
Павел подумал: а существует ли сейчас номер один?
Конечно, маг-код это не цифра и не фраза вроде «Здравствуйте, у вас не продается славянский шкаф?». Но проходивший в воспитанниках под маг-директором, лично вручавшим свой личный код наставнику, эти детали знает даже лучше, чем иной водитель номер своей машины. Потому что машину можно поменять, продать и забыть ее, а твое личное, впаянное в тебя навсегда, — никогда.
Кстати, маг-код господина Мишаля был хоть и не самым коротким, но весьма и весьма не длинным. Хотя и заковыристым.
Отчего-то Павлу вдруг стало весело. И он схулиганил. Он просто дал посыл по всему списку разом. Забыв исключить уважаемого гостя маг-директора. Просто забыл, поддавшись охватившему его состоянию озорства. Ну сглупил.
Доселе невозмутимый восточный гость вдруг вскочил со стула, опрокинув его на пол, и ломанулся к Павлу, чтобы замереть перед ним по стойке «смирно». От него пахло потом и очень хорошей туалетной водой с запахом лимона.
В кабинете повисла предгрозовая тишина.
И вдруг Лидочка хихикнула. Ну девчонка, что с нее взять!
Горнин взорвался. Видно, силы понемногу возвращались. Он вскочил с места и заорал:
— Павел!!! Какого черта ты тут фокусы устраиваешь?! Отставить!
И вправду, переборщил.
— Извините, — пробормотал Павел, хотя никакого покаяния в нем ни на йоту не наблюдалось, и «отпустил» господина Мишаля.
Тот, даже вернувшись на место, сохранял напряженное выражение лица, граничащее с испугом.