Боевого коня можно научить вставать на дыбы, чтобы сбить с ног любого пехотинца, угрожающего хозяину. Именно так кобылица Тила с жеребёнком затаптывали насмерть и разбрасывали вокруг тела врагов.
Последовала передышка, когда из дальнего леса перестали подходить новые силы. Кеплианцы обошли поверженных и пару раз приподняли острые, как лезвия, копыта, гася последние искры жизни врагов. Однако когда дело дошло до распростёртой фигуры, противостоявшей Лиаре, они обогнули её на значительном расстоянии, низко опустив головы, как бы принюхиваясь к тому, что там лежит. Потом Тила резко развернулась в сторону развалин, остальные последовали за ней.
— Лиара? — хоть голос звучал приглушённо, он проник сквозь туман, окружавший девушку и рождавший у неё впечатление, что она уже не принадлежит к числу сражающихся. Перед ней что-то светлое, блестящее, заливающее её глаза голубым сиянием. Она не может поднять занемевшую руку, чтобы прикрыть их. Излучение, исходившее от полу собачьей головы, было почти таким же сильным.
Ей не удаётся рассмотреть, кто стоит за этой яркой лампой, но голос знаком. Опять эта маленькая колдунья.
В этот момент ей показалось, что раскрыт её секрет, и она отшатнулась назад, к стене. В ней есть… она обладает чем-то, что эти… эти тёмные твари могли учуять, могли её позвать…
— Они звали, — яркий свет все ещё удерживает её. — Но ты не отозвалась?
Её рука начинает оживать, она может поднести её к дрожащим губам.
— Я тогда… не знала…
— Не вини себя, — нежный голос Мышки звучал спокойно. — Если ты их и привлекла, то они выдали себя, когда ты сразила их приманку. А приманка привлекла внимание наших караульных.
— Пёс… — произнесла Лиара непослушными губами. — Мы ведь сами Ализонские Псы, а не только стаи, которые разводим. И эти стаи используются издавна силами Тьмы. Её передёрнуло. Хотя женщинам и не положено присутствовать при Ритуальном Кормлении, подробности его все знали так же хорошо, как драгоценные камни в ошейниках.
— Твои люди говорят, что я не имею отношения к царству Тьмы, но если во мне есть то, что притягивает нечто, нужное искателям…
Мысли её неслись очень быстро, подобно потоку приказов, которые выкрикивают прямо в уши.
— Если это так, то мне среди вас не место.
— Если бы ты принадлежала Тёмным силам, госпожа Лиара, тебя прямо на этом месте постигла бы смерть. Во всех нас струится кровь предков, но от нашего выбора зависит изменение заданного рисунка жизни.
Её глаза уже не мучил нестерпимый свет. К ней подошла госпожа Элири, все ещё не выпускавшая из рук лука.
— Это нападение из ненависти, а не по какой-то важной причине. Если они полагали, что прорву нашу оборону с помощью самоучки-шамана, тогда их нечего бояться. Подожди они…
Лиара уже разгадала ход её мыслей.
— Подожди они, пока мы растянемся цепочкой, а я окажусь в хвосте со своими лошадками. Да, тогда они могли бы праздновать победу.
— Ни за что, — свечение кристалла Мышки померкло, и она стала видна за завесой его сияния. — Они считали, что ты откроешь путь к нам, а ты этого не сделала. И не сделаешь, если только… — она помедлила, — если позволишь себе усомниться и станешь искать Тьму, отвернувшись от Света.
— А откуда ты знаешь, что я этого не сделаю? — спросила Лиара.
Они поверили в неё, эти стародавние враги, а она боялась доверия, боялась, потому что среди её племени доверие никогда не оправдывалось. Однако внешне ализонка приняла пока заверения Мышки, хотя ум девушки продолжал распутывать мучительные узлы.
Больше она этой ночью не заснула, хотя и лежала тихонько под одеялами. Этот поиск врат, бесконечный поиск, какое он имеет к ней отношение?
Вернуться домой — нет. Возвращение в Креванель заказано насильственными действиями Казариана. И в Лормте ей нет места, даже если они повёрнут назад. А если остаться с этими, которых она должна бы принять, её снова могут использовать против них.
Собака… Как только она закрывала глаза, ей виделось серебристое тело и пёсья голова. Ей никогда не доводилось слышать от сородичей о таком невероятном существе. А что если таковы ализонцы изнутри? Вдруг они так глубоко впитали в себя природу своих выдающихся хвалёных четвероногих соратников, что именно такими предстают перед глазами тех, кто способен видеть истинную природу вещей — помесью человека и зверя? Все дни, проведённые ею с Волорианом, гордость от того, что он делился с ней познаниями… не могло ли то время укрепить в ней эту примесь, о наличии которой в их крови они даже не подозревали?
Все утро она держалась в стороне от остальных и была чрезвычайно занята лошадками, которые в этот день выказали небывалую строптивость. Может быть, их беспокоил запах падали, доносившийся из-за стен. Она тайком отложила один пакет с дорожными лепёшками. Луком и стрелами она не владела, кроме того, и не могла забрать их, так как это бросилось бы в глаза. У неё оставались три из четырёх кинжалов и короткий меч, которым она пользовалась в основном, чтобы прорубать дорогу через колючие заросли.
Разве встречался ей в жизни хоть кто-то, кому было бы небезразлично, что с ней станет? В Ализоне в ней нуждались, и она исполняла положенные обязанности достаточно умело, так что креванельцы считали её хорошей хозяйкой. Помощь с лошадками — это в известной степени скажет в её пользу при повторном нападении Серых.
Утренний туман перешёл в дождь, и все натянули капюшоны. Никто не предложил переждать непогоду, потому что ещё до того как пошёл дождь, Мышка объявила, что где-то впереди есть указания на наличие врат.
Древесные заросли сменились высокой жёсткой травой и купами кустов, затем началась полоса, усыпанная мелкими камнями, среди которых торчали каменные столбы, образующие своеобразную каменную рощу. Лошадок приходилось подгонять, чтобы они не отставали от основного отряда, и в конце концов животные, видимо, решили, что им лучше держаться вместе.
Лиара отстала, как обычно делали все, следуя естественным потребностям. Она скрылась за одним из камней и подождала, пока проедут пограничники.
Потом, взвалив на плечи небольшую торбу с провизией, она пошла прочь от удаляющегося отряда, осторожно перебираясь от одной каменной россыпи к другой, не зная и не задумываясь над тем, в каком направлении идёт.
Керис удивился, когда одна из вьючных лошадок оказалась рядом с его Ястой. Они обычно держались в стороне от верховых лошадей. Он оглянулся посмотреть, следуют ли за первой остальные, но не увидел Лиары на её коренастой лошадке, а девушка постоянно держалась рядом с подопечными.
«Она ушла».
Он удивился, получив сообщение от рентианца. Со времени вчерашних событий его некогда неясные подозрения в отношении ализонки снова пробудились. В тот вечер юноша дежурил на соседнем посту и видел, как возник странный световой столб прямо перед ней. Он наморщил лоб. Было ощущение, что какие-то мимолётные мгновения вырваны из его жизни и он ничего ясно не помнит до того мгновения, когда световой столб оказался повержен и он занялся отстрелом тьмой порождённых тварей, которые напали так открыто, словно ожидали, что все защитники будут спать.
После битвы он отправился с Криспином, господином Ромаром и молодым кеплианским жеребцом осмотреть тела на поле боя. Во время осмотра он оказался возле того места, где рухнул световой столб. Что-то сверкнуло в траве, и он спешился.
На земле лежал Серый, вернее женская особь, причём размер её превышал все виденные им ранее в сражениях с этими тварями в Эскоре.
Странным, что на ощетиненной морде, обращённой вверх, к свету, лежало несколько слоёв белой краски. А когда юноша склонился над тварью, чтобы лучше рассмотреть, то заметил, что по обе стороны черепа прикреплены плоские куски какого-то жёсткого красного материала, создавая видимость ушей. В глотке чудища торчал кинжал, вонзившийся почти по рукоять, но всё же можно было различить полоску кванской стали. А он уже видел в ристалище Лормта, как этот кинжал много раз пролетал, всегда вонзаясь точно в середину мишени. Он принадлежал Лиаре. Керис вытащил его и несколько раз воткнул в землю, чтобы почистить. Странно, что она сама за ним не пришла: подобный кинжал слишком дорогая вещь, чтобы оставлять его в теле врага.