— Тебе известно, что сегодня утром он арестовал президента Воровской Гильдии?
— За что?
— Видно, за то, что он президент Гильдии Воров.
Физиономия сержанта приняла озадаченное выражение.
— А в чем тут преступление-то?
— Пожалуй, лучше мне поговорить с самим Моркоу, — вздохнул Ваймс.
— А разве ты его не видел? — удивился Колон. — Он говорил, что докладывался тебе.
— Ах да, совсем забыл. Закрутился. Масса дел, знаешь ли, — тон у Ваймса стал озабоченным.
— Да, сэр, — вежливо сказал Колон.
У Ваймса хватило совести отвести глаза и начать рыться в кипах бумаг, высящихся на столе.
— Надо как можно скорее убрать его с улиц, — пробормотал он. — Иначе следующей новостью станет арест главы Гильдии Убийц — за то, что он чертовски хорошо управляется с ножом и прочими инструментами! Где Моркоу?
— Я послал его в патруль, на пару с капралом Шноббсом, капитан. Подумал, пускай Шнобби покажет мальчишке все ходы и выходы, вроде того.
— Ты послал новобранца в паре со Шноббсом?! — Ваймс утомленно закатил глаза.
Колон замялся.
— Да, сэр, я так подумал, капрал человек опытный, может многому его научить…
— Остается только надеяться, что пацан плохо поддается учебе, — пробурчал Ваймс, нахлобучивая на голову бурый от ржавчины металлический шлем. — Пошли.
Когда они вышли из штаба, их взорам предстала прислоненная к стене таверны лестница. Грузный мужчина на верхней перекладине изрыгал под нос проклятия и сражался со светящейся вывеской.
— «И» плохо работает, — окликнул Ваймс.
— Что?
— «И». А «Т» шипит, когда идет дождь. Самое время чинить.
— Чинить? О. Ну да. Чинить. Спасибо большое. Обязательно починю. Собственно, уже чиню.
Стражники зашлепали по лужам прочь. Брат Сторожевая Башня медленно покачал головой, а затем вновь уставился на отвертку.
Людей, подобных капралу Шноббсу, можно встретить в рядах любых вооруженных сил. Несмотря на энциклопедические знания всяческих Законов и Пастановлений, они всеми правдами и неправдами умудряются не продвинуться дальше, скажем, капрала. Разговаривал Шноббс, едва открывая рот. И не переставая курил, но странная особенность, заметил Моркоу, заключалась в том, что любая выкуриваемая Шноббсом сигарета превращалась в бычок почти мгновенно — она так и торчала в уголке его рта, пока капрал не засовывал ее за ухо, напоминавшее собой никотиновый вариант слоновьего кладбища. В тех редких случаях, когда капрал извлекал-таки бычок изо рта, он держал его большим и указательным пальцами, пряча в ладони.
Шноббс был кривоногим коротышкой, несколько смахивающим на шимпанзе — только этого шимпанзе на съемки для календарей никогда не приглашали и не пригласят.
Относительно возраста капрала трудно было сказать что-то определенное. Но судя по его цинизму и общей усталости от мира — качеств, кислотой разъедающих человеческую личность, — Шноббсу было не меньше семи тысяч лет.
— На этом маршруте можно хорошо поживиться, — ухмыльнулся он, когда оба стражника повернули на мокрую улицу в торговом квартале.
Он дернул за ручку двери. Дверь оказалась запертой.
— Держись меня, — добавил Шноббс, — и я прослежу, чтобы дела у тебя шли как надо. А теперь начинай дергать за все ручки на другой стороне улицы.
— А. Понятно, капрал Шноббс. Мы должны проверить, все ли владельцы магазинов и лавок заперли свои заведения.
— Схватываешь на лету, сынок.
— Надеюсь, что вскоре схвачу на месте преступления какого-нибудь злодея, — с жаром воскликнул Моркоу.
— Э-э, да, — неуверенно протянул капрал.
— А если мы обнаружим незапертую дверь, то немедленно позовем хозяина, — продолжал Моркоу. — Но один из нас должен будет остаться в доме, чтобы охранять товар, верно?
— Да? — Шноббс просиял. — Я возьму это на себя, — радостно заявил он. — Не тревожься. Твое дело разыскать жертву. Я хотел сказать, хозяина.
Он попробовал очередную ручку. Та повернулась.
— У нас в горах, — продолжал рассуждать Моркоу, — вора, пойманного на месте преступления, подвешивали за… вздергивали на…
Он сделал паузу, мечтательно дергая за ручку. Рука Шноббса, уже собиравшаяся открыть дверь, застыла.
— Подвешивали? Вздергивали? — зачарованный жуткой картиной, переспросил он.
— Никак не могу вспомнить, что именно с ними делали, — ответил Моркоу. — Но моя мама говорила, что негодяям досталось по заслугам. Красть — это Плохо.