– По мне так они не выглядят старыми, – сказал он. – Скорее новыми. Что это за толстые изогнутые штуки на щите?
– Это королевские лошади Анка, – гордо сказал человек. – Воспоминания о нашем благородном наследии.
– И как долго мы обладаем благородным наследием? – сказал Валет.
– Со вчерашнего дня, разумеется.
– Нельзя обзавестись наследием за один день, – сказал Морковка. – Для этого нужно долгое время.
– Если у нас его еще нет, – сказал сержант Двоеточие. – Присягаюсь, что у нас скоро будет наследие. Моя жена оставила мне об этом записку. После всех этих лет она превратилась в монархистку. – Он раздраженно стукнул ногой по тротуару. – Ха! – сказал он. – Человек выбивает свои трубки в течение тридцати лет, чтобы положить на стол кусок мяса, а все, о чем она говорит – это некий юнец, который собирается стать королем за пятиминутную работу. Знаете, что было у меня к чаю прошлой ночью? Сандвичи с говядиной с кровью!
Это, впрочем, не получило ожидаемого отклика у двух холостяков.
– Бог мой! – сказал Валет.
– Настоящая сочная говядина? – сказал Морковка. – Того сорта, что с хрустящей корочкой наверху? И поблескивающими капельками жира?
– Не могу припомнить, когда я последний раз обращался с корочкой у бифштекса с кровью, – задумался Валет, витая в гастрономических небесах. – Немножечко соли и перца, и у вас блюдо, достойное ко…
– Даже не говорите об этом, – предупредил Двоеточие.
– Лучше всего, если вы воткнете нож и срежете слой жира и золотисто-коричневые пузырьки, – мечтательно сказал Морковка. – Подобный миг достоин ко…
– Заткнитесь! Немедленно заткнитесь! – кричал Двоеточие. – Вы все просто… что, черт, происходит?
Они ощутили внезапный порыв ветра и увидели, как туман, сгустившийся над их головами, свился клубками и ударился в стены домов. Порыв холодного воздуха промчался вдоль улицы и умчался прочь.
– Похоже, что-то пролетело где-то там наверху, – сказал сержант. Он замер. – Эй, как вы думаете…
– Мы видели, что он убивает, не так ли? – настойчиво сказал Валет.
– Мы видели, что он исчез, – сказал Морковка.
Они посмотрели друг на друга, одиноких и промокших на улице, окутанной пеленой тумана. Наверху могло находиться что угодно. Людское воображение населило промозглый воздух ужасными привидениями. Но что было самым ужасным, это сознание, что Природа могла сыграть с ними еще более страшную шутку.
– Не-ет, – сказал Двоеточие. – Наверное, это просто… большая болотная птица. Или еще что-нибудь.
– Что мы сейчас должны делать? – сказал Морковка.
– Да, – сказал Валет. – Мы должны побыстрее уносить ноги. Вспомните Гамашника.
– Может, это другой дракон, – сказал Морковка. – Мы должны предупредить людей и…
– Нет, – бурно возразил сержант Двоеточие, – потому что, А-а, они нам не поверят, Бэ-э, у нас есть король. Это его работа, драконы.
– Верно, – сказал Валет. – Он может не на шутку рассердиться. Знаете, ведь драконы – королевские животные. Как олени. Человек должен творить свои тридлины только подумав, что может убить дракона, ведь король-то поблизости[18].
– Рад, что ты по-простому, – сказал Двоеточие.
– Простой человек, – поправил Валет.
– Но это нарушает гражданские… – начал Морковка.
Его прервал Эррол.
Маленький дракончик выбежал на середину улицы, обрубок хвостика вверх трубой, с глазами, вперившимися в облака над головой. Он прошествовал рядом с шеренгой, не уделив им ни капельки внимания.
– Что с ним такое? – спросил Валет.
Грохот за их спиной предшествовал появлению кареты леди Рэмкин.
– Солдаты? – нерешительно сказал Бодряк, вглядываясь в туман.
– Без сомнения, – сказал сержант Двоеточие.
– Вы видели улетающего дракона? Помимо Эррола?
– Да, э-э, – сказал сержант, поглядывая на своих подчиненных. – Что-то такое, сэр. Возможно. Что-то было.
– Тогда не стойте как сборище болванов, – сказала леди Рэмкин. – Входите! Внутри масса комнат!
Там действительно было много комнат. Когда ее построили, то карета, возможно, была чудом из чудес – плюш, позолота и висящие кисточки. Время, небрежное обращение и изорванные сиденья из-за частой перевозки драконов нанесли невосполнимые потери, но от нее по-прежнему разило привилегиями, стилем и, разумеется, драконами.
– Что вы собираетесь делать? – сказал сержант Двоеточие, громыхая в тумане.
– Размахивать, – сказал Валет, изящно жестикулируя перед окружающими валами.
– Отвратительно, без сомнения отвратительно подобное поведение, – задумался сержант Двоеточие. – Люди разъезжают в шикарных каретах, когда у некоторых нет крыши над головой.
– Это карета леди Рэмкин, – сказал Валет. – С ней все в порядке.
– Да, конечно, но как насчет ее предков, а? Вы не обзаведетесь большими домами и шикарными каретами без того, чтобы не начистить физиономии беднякам.
– Вы просто раздражены, потому что ваша половина вышивает короны на своем исподнем, – сказал Валет.
– С этим ничего не поделаешь, – возмущенно сказал сержант Двоеточие. – Я всегда твердо стоял за права человека.
– И гнома, – сказал Морковка.
– Да, правильно, – неуверенно сказал сержант. – Но вся эта чехарда с королями и лордами, все это направлено против человеческого достоинства. Мы все рождены равными. Я становлюсь больным при мысли об этом.
– Никогда не слышал, чтобы вы раньше вели подобные разговоры, Фредерик, – сказал Валет.
– Для вас я – сержант Двоеточие, Валет.
– Простите, сержант.
Туман сгустился, приняв облик настоящей анк-морпоркской осенней бамии[19]. Бодряк пробирался сквозь него, капли воды стекали по спине, промочив его до нитки.
– Я смогу его различить, – сказал он. – Здесь поверните налево.
– Есть хоть малейшее представление, где мы находимся? – спросила леди Рэмкин.
– Где-то в деловом квартале, – коротко ответил Бодряк.
Продвижение Эррола замедлилось. Он поглядел вверх и заныл.
– Он не может разглядеть эту чертову тварь над нами в тумане, – сказал Бодряк. – Не удивлюсь, если…
18
Тридлины: короткие и бесполезные религиозные ритуалы, проводимые ежедневно Святыми Балансирующими Дервишами, согласно Словарю Чистейшей Воды Слов.
19
Нечто вроде горохового супа, только гуще, с большим количеством рыбы, а также предметов, которые вы вряд ли знаете.