– И шарики нафталина, – сказал Валет. – Целую коробку с шариками нафталина. Кто бы захотел полакомиться шариками нафталина? А чайник. И сахар. Он с ума сходил от сахара.
– Хотя он был чудесный, – сказал Морковка. – Дружелюбный.
– Ах, Я согласен с вами, – сказал Двоеточие. – Но на самом деле это плохо, что вам приходится каждый раз выпрыгивать из-за стола, когда домашний любимец икает.
– Мне будет не хватать его маленькой мордочки, – сказал Морковка.
Валет громко высморкал нос.
Громкий стук в дверь эхом раскатился по комнате. Двоеточие поднял голову. Морковка встал и отворил дверь.
Два солдата из дворцовой стражи с высокомерным нетерпением ожидали под дверью. Они сделали шаг назад, увидав Морковку, который был вынужден пригнуться, чтобы заглянуть за притолоку, плохие новости, вроде Морковки, разносятся быстро.
– Мы пришли огласить вам указ, – сказал одни из них. – Вы должны…
– Что это за свежий рисунок у вас на нагруднике? – вежливо спросил Морковка. Валет и сержант выглядывали из-за его спины.
– Это дракон, – сказал более юный стражник.
– Король-дракон, – поправил старший.
– Эге-ге, я вас знаю, – сказал Валет. – Вы Черепушка Мальтун. Живете на Жеманной улице. Ваша мама делала конфеты от кашля, упала в готовую смесь и померла. Я никогда не ем конфеты от кашля, ибо вспоминаю вашу маму.
– Привет, Валет, – без энтузиазма обратился стражник.
– Бьюсь об заклад, что ваша старая мамочка гордилась бы вами, с драконом на жилете, – пустился в рассуждения Валет. Стражник бросил на него взгляд, полный возмущения и ненависти.
– А новые перья на вашей шляпе, – невинно добавил Валет.
– Этот указ вам предписано прочитать, – громко сказал стражник. – А также развесить на всех углах. Согласно приказа.
– Чьего? – спросил Валет.
Сержант Двоеточие сгреб свиток своей похожей на ветчину ладонью.
– В виду того, что, – медленно читал он, водя трясущимся пальцем по буквам. – Это угодно Дэ-Рэ-Кэ – дракону – Кэ-о – королю королей и А-Бэ-Сэ-О-Лэ – на его широком розовом лбе выступил пот, – абсолютному, вот как, Пэ-Рэ-А-Вэ-И-Тэ-Лэ-Ю, правителю…
Он впал в мучительное молчание, медленно водя ногтем по пергаменту.
– Нет, – наконец сказал он. – Это же неправильно? Он же не собирается кого-нибудь сожрать?
– Потреблять, – сказал старший из стражников.
– Это все часть общественного… общественного соглашения, – деревянным голосом сказал его помощник. – Малая цена, которую мы платим, я уверен, что вы с этим согласитесь, за безопасность и защиту города.
– От кого? – спросил Валет. – У нас еще не было врага, которого мы не могли бы подкупить или дать взятку.
– До сих пор, – мрачно сказал Двоеточие.
– Вы быстро ухватываете, – сказал стражник. – Вы должны идти оглашать указ. Под страхом смерти.
Морковка заглянул в указ через плечо Двоеточия.
– Что такое девственница? – спросил он.
– Незамужняя девушка, – быстро сказал Двоеточие.
– Что, как моя подружка Тростинка? – с ужасом спросил Морковка.
– Не совсем так, – сказал Двоеточие.
– Но ведь она не замужем, вы же знаете. Никто из девушек миссис Пальмы не замужем.
– Ладно, да, – сказал Двоеточие.
– Хорошо, – сказал Морковка, с оттенком торжества. – Я надеюсь, что у нас не будет подобных явлений.
– Люди не потерпят этого, – сказал Двоеточие. – Помяните мои слова.
Стражники сделали шаг назад, став вне досягаемости нарастающего гнева Морковки.
– Они могут поступать как им угодно, – сказал старший из стражников. – Но если вы не будет оглашать указ, то вам придется давать объяснения Его Величеству.
Они поспешно покинули помещение.
Валет пулей метнулся на улицу.
– Дракон на вашем жилете! – кричал он вдогонку. – Если бы ваша старая мамочка узнала о том, что вы бродите с драконом на жилете, то перевернулась в котле!
Двоеточие вернулся к столу и взял свиток.
– Плохие дела, – пробормотал он.
– Он всегда убивал людей, – сказал Морковка. – Вопреки шестнадцати отдельным Актам Совета.
– Ну да, конечно. Но ведь все было просто вроде переполоха тут и там, – сказал Двоеточие. – Но все было не так уж и плохо, как я полагаю, но люди участвующие в этом, только передавали женскую комбинацию и стояли вокруг, наблюдая, чтобы все было пристойно и легально, что хуже всего.
– Я полагаю, что все зависит от вашей точки зрения, – задумчиво сказал Валет.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, с точки зрения человека, которого сожгли заживо, это, возможно, значит не много, – философски сказал Валет.
– Как я уже говорил, люди с этим не согласятся, – сказал Двоеточие, игнорируя утверждение. – Вот увидите. Люди пойдут маршем на дворец и что тогда останется делать дракону, а?
– Сжечь их всех, – коротко сказал Валет.
Двоеточие выглядел озадаченным.
– Но он ведь не может так поступить, верно? – сказал он.
– Не поймете как предупредить это, верно? – сказал Валет. Он выглянул за дверь. – Он был хорошим парнем, этот мальчишка. Привык быть на побегушках у моего дедушки. Кто бы мог подумать, что он будет шляться с драконом на груди…
– Что мы будем делать, сержант? – спросил Морковка.
– Я не хочу быть заживо сожженным, – сказал сержант Двоеточие. – Моя жена и так будет меня распекать. Так что полагаю, нам стоит отправиться оглашать указ. Но не беспокойся, парень, – сказал он, похлопав Морковку по мускулистой руке и повторяя, как будто не поверив самому себе в первый раз: – До этого не дойдет. Люди с этим не согласятся.
Леди Рэмкин простерла руки над телом Эррола.
– Черт меня подери, если я знаю, что там внутри происходит, – сказала она. Маленький дракончик пытался лизнуть ее в лицо. – Что он кушал?
– Последнее, что он съел, был чайник, – сказал Бодряк.
– Чайник чего?
– Нет. Чайник. Черный чайник с ручкой и носиком. Он его долго обнюхивал, а затем слопал.
Эррол устало улыбнулся и рыгнул. Они оба присели.
– Да, а затем мы обнаружили, что он ест сажу из дымохода, – продолжал Бодряк, в то время как их головы поднимались над оградой.