Над головой, в небесах торжественно и важно проплыл большой дракон и полыхнул пламенем в ближайшую башню. Он победил.
– Никогда раньше такого не видела, – сказала леди Рэмкин. – Обычно драконы сражаются до смерти.
– Наконец появился хоть один разумный, – мрачно сказал Бодряк. – Будем честными: шансы дракона размерами, как у Эррола, побить кого-то большего размера, равны миллион к одному.
Настала тишина, которая обычно бывает после чисто взятой ноты, которая пришлась в точку и мир замер.
Отряд переглянулся.
– Миллион к одному? – беззаботно спросил Морковка.
– Определенно, – сказал Бодряк. – Миллион к одному.
Отряд еще раз переглянулся.
– Миллион к одному, – сказал Двоеточие.
– Миллион к одному, – согласился Валет.
– Верно, – сказал Морковка. – Миллион к одному.
Вновь наступила тишина, но более торжественная. Члены отряда хотели бы знать, кто решится первым высказаться.
Сержант Двоеточие сделал глубокий вдох.
– Но вполне может получиться, – сказал он.
– О чем вы говорите? – сказал Бодряк. – Нет ничего…
Валет настойчиво толкнул его в бок и указал в направлении равнины.
Там подымался столб черного дыма. Бодряк пригляделся. Это была серебристая пуля, мчащаяся впереди дыма, разгоняясь над полями капусты и быстро приближающаяся.
Показался и большой дракон. Он посылал языки пламени, пытаясь защититься, и старался набрать высоту, размахивая огромными крыльями.
Теперь было видно и пламя Эррола, такое горячее, что оно было голубого цвета. Равнина мелькала под ним с невероятной скоростью, а он все ускорялся и ускорялся.
Впереди него король выпустил когти. Он зловеще ухмылялся.
Бодряк подумал, что Эррол собирается напасть. Боги, помогите всем нам, пусть это будет огненный шар.
Что-то странное происходило на полях. Чуть позади Эррола земля вздыбилась, как после плуга, кидая капустные стебли в воздух. Живая изгородь извергла фонтан опилок…
Эррол молча миновал городские стены, понюхал, крылья сложились в маленькие закрылки, его тело превратилось в конус с пламенем, вылетающим из одного конца. Его противник выплюнул язык пламени. Бодряк заметил, что Эррол едва заметным взмахом коротеньких крылышек легко отлетел в сторону от удара. А затем он умчался, набирая скорость в сторону моря, сохраняя ту же волшебную тишину.
– Он промахнулся… – начал Валет.
Небеса взорвались. Длящийся вечность громовой удар раскроил тишину, срывая черепицу с крыш, повалив дымоходы. Высоко в небе, паривший король задрожал и закрутился, как спичка, в звуковой волне. Бодряк, прижав руки к ушам, видел, как пламя дракона беспорядочно полыхало, образовав огненную спираль, когда его крутило и швыряло из стороны в сторону.
Поток волшебной энергии с треском и шипением растекся по его крыльям. Дракон скрежетал как потревоженный наутофон. Затем, обалдело встряхнув головой, он начал плавно скользить, описывая широкий круг.
Бодряк застонал. Дракон выжил, как по волшебству сложенная кирпичная кладка из рассыпавшихся кирпичей. Что нужно сделать, чтобы его победить? С ним невозможно сражаться, подумал он. Его нельзя сжечь, его нельзя разбить. Нет ничего, что можно было бы с ним сотворить.
Дракон приземлился. Это была не столь совершенная посадка. Ибо совершенная посадка не снесла бы на своем пути ряд стоявших домиков. Он садился медленно, казалось, что это будет продолжаться вечность и протянется на всю изрядную длину города.
Бесцельно хлопая крыльями, крутя шеей и беспорядочно извергая пламя, дракон продирался сквозь дебри из бревен и соломы. Многочисленные языки пламени заполыхали, следуя и разрушая все на пути.
Наконец он решил передохнуть в конце образовавшейся борозды, едва заметный под обломками зданий.
Наступившая тишина прерывалась отдельными выкриками кого-то, пытавшегося образовать цепочку с ведрами от реки, чтобы потушить пожар.
Затем люди начали двигаться.
С воздуха Анк-Морпорк должен был выглядеть как потревоженный муравейник, с потоками темных фигур, плывущих по направлению к месту крушения дракона.
Большинство из них пришли с оружием.
У многих были копья.
У некоторых были мечи.
Но у всех в голове была одна цель.
– Знаете что? – громко сказал Бодряк. – Это будет дракон, впервые в мире убитый демократическим путем. По удару на человека.
– Вы должны их остановить. Нельзя позволять им убить его! – сказала леди Рэмкин.
Бодряк моргнул.
– Простите? – сказал он.
– Он ранен!
– Леди, как я понимаю, это было только намерение? Так или иначе, он оглушен, – сказал Бодряк.
– Полагаю, что вы не позволите им убить его, – настойчиво повторила леди Рэмкин. – Бедняжка!
– Что вы собираетесь делать? – настаивал Бодряк, его хорошее настроение улетучилось. – Дать ему изрядную дозу дегтя и удобную корзинку перед печкой?
– Это бойня!
– По мне так вполне подходяще!
– Но это дракон! Он просто делал то, что делают все драконы! Он никогда бы здесь не появился, если бы люди оставили его в покое!
Бодряк задумался: дракон чуть ее не съел, а она по-прежнему может так думать. Он заколебался. Возможно, что-то давало право леди Рэмкин на подобное мнение…
Сержант Двоеточие несмело, бочком подошел к ним, с побелевшим лицом, и переминаясь с ноги на ногу.
– Вам лучше поспешить, капитан, – сказал он. – Иначе разыграется кровавое убийство!
Бодряк махнул ему рукой.
– Как только приду в себя, – пробормотал он, избегая взгляда Сибил Рэмкин, – сразу же туда отправлюсь.
– Не из-за этого, – сказал Двоеточие. – Это все Морковка. Он арестовал дракона.
Бодряк замер.
– Что это значит, арестовал? – сказал он. – Вы что, ничего не понимаете, когда говорите мне подобные вещи, или как?
– Может быть, сэр, – неопределенно сказал Двоеточие. – Может быть. Он взлетел как ужаленный на кучу камней, схватил дракона за крыло и сказал: «Вы арестованы, дружище», сэр. Никак не могу поверить, сэр. Сэр, дело в том…