Микаш нащупал на груди гербовую подвеску и поднёс к глазам. Совсем не похожа на ту, которую ему вручила Лайсве.
— Мой мальчик! — окликнул высокий темноволосый мужчина в необычно строгом для пёстрой толпы костюме. Яркие синие глаза пронизывали насквозь. — Ты не ответил на моё письмо, и я решил отыскать тебя сам.
Микаш полез за пазуху за обгорелым посланием маршала. Может, если всё объяснить, удастся отделаться поркой?
— Вы спутали меня с другим. Я украл это письмо, — он протянул раскрытый лист незнакомцу. Тот перехватил его за запястье.
— Ты убивал демонов? Ты проходил испытания? Ты спасал людей и совершал подвиги?
— Да.
— Тогда это не ты украл, а у тебя украли. Поедем. Ты нужен мне, ты нужен Мидгарду. Я выкую из тебя несокрушимый клинок и дарую власть над всеми. Ты сохранишь мир, пока не явится истинный повелитель.
До этого Микаш избегал его прямого взгляда — слишком он был тяжёл. Но вот теперь посмел. Столько в его лице было благородства, мудрости, силы и властности, что Микаш не смог отказать.
— Это великая честь, мой маршал! — он приложился губами к перстню на подставленной ладони, но незнакомец отнял руку.
— Не лебези. Ты мой человек! — он сжал ладонь Микаша и обнял по-отечески.
— Ваша Милость! — рыжий слуга тронул его за локоть. — Ваша невеста ждёт, вы забыли?
— Не ходи. Она заведёт тебя в погибель. Ты сам знаешь! — развернул Микаша к себе маршал.
— Орден сговорил её вам, но если она вам не мила, откажитесь, — шептал в другое ухо слуга.
Микаш в задумчивости дёрнул уголком рта, глядя на обоих.
— Я только взгляну и вернусь.
— Назад дороги не будет, — пробормотал ему в спину маршал.
Мальчишка повёл Микаша вглубь толпы. Женщины в роскошных платьях посылали ему воздушные поцелуи, подмигивали и протягивали руки.
— Куда же вы, Ваша Милость? Останьтесь с нами. Мы вас любим! — зазывали они и смеялись, щупали мышцы на его плечах, заполоняли всё пространство. — С нами вам будет лучше!
Микаш замер.
— Если передумали, откажитесь, — улыбнулся рядом слуга. — И вы никогда её не увидите.
Сердце ухнуло в живот, внутренности натянулись.
— Нет, я хочу! Хочу! — Микаш расталкивал толпу локтями, прокладывая путь туда, где чувствовал её. Быстрее. Время уходит. Не успеет — не увидит, не узнает. А так хочется знать!
Она стояла одна, вдалеке от волнующейся толпы. В пышном платье с золотыми цветами, серебристые волосы собраны в высокую причёску, открывающую тонкую шею.
— Вы опоздали, — от строгого голоса по спине прошла дрожь. — Если я для вас недостаточно красива, умна и умела, так сразу и скажите. Не томите, чтобы я на вас не рассчитывала!
Тонкие ручки теребили кружевной платок. Стройные плечики вздрогнули от сдерживаемых всхлипов. Микаш развернул её к себе лицом. Грустные голубые глаза опаляли осенним холодом.
— Принцесска, — выдохнул он и прижал её к себе. — Прости, я был слаб, я не смог быстрее. Я не достоин.
Она засмеялась. Её смех пугал больше, чем слёзы. Она отстранилась. В глазах горели льдистые искорки-хитринки:
— Угадай, чего я хочу.
Микаш затравленно обернулся. Играла музыка. По пустынному залу кружились призрачные пары.
— Танцевать?
Улыбка стала шире. Она схватила его за руку и потянула в центр зала. Как же он хотел этого когда-то, незримо, в мечтах, и как страшно было в реальности.
Он ведь не умеет. Все поймут, что он самозванец, но она не слушала, толкала вперёд и завлекала в чуждую ему пляску. Так близко, что сладкий запах ирисов ощущается кожей, жаром катится по жилам. Руки на его плечах в замке, что не разбить. Ноги смыкаются вокруг его бёдер. Губы повсюду на его лице, томными касаниями. Грудь к груди. Колотятся, бьются сердца в унисон.
— Что ты творишь?! — завопил Микаш, когда открыл глаза.
Он лежал на земле посреди лысой степи, укутанной предрассветным туманом. Лайсве уселась на него сверху и нависла над самым лицом.
— Уговариваю тебя остаться. Без тебя я не дойду, разве не ясно? — она поёрзала бёдрами, задевая его не там, где следовало. Микаш поморщился. — Тебе ведь хочется, я же вижу. Так зачем сопротивляешься? Такого шанса больше не будет. Мне нужно твоё тепло.
Она принялась стягивать с себя рубашку через голову.
Не спалось. Я ворочалась, мёрзла, гнала дурные мысли. Бессонница, моя давняя подруга, вернулась и собиралась остаться надолго. Я решила размять мышцы, поднялась и побрела прочь от лагеря. Ветер бил в лицо, лились слёзы, болели уши. Я вжимала голову плечи. Только бы не дождь. Даже на юге близящаяся зима — не самое приятное время года.