Засмеялись все, кроме Треша, который криво усмехнулся, но приложил палец к губам, дав понять, чтобы Холод не богохульствовал. Он среди этого гула друзей пытался как можно точнее вспомнить наказ отца насчет друзей. Можно или нельзя брать их – докуда и кого именно. Треш и хотел, и боялся согласно кивнуть ставшим родными лицам, ломался, находясь перед сложным выбором: разрешить им сопровождать его и прикрывать спину, как лучшим проверенным товарищам, или не брать на себя тяжкую ответственность с возможными непредсказуемыми последствиями. Больше всех огорчался Малой, понимавший свой минус как младшего в группе. Он все пытался поймать взгляд сталкера, утвердительный кивок, ждал, надеялся. Но Треш оставался невозмутимым.
Ситуацию разрулил Гур. Мудрый опытный Старейшина Северного форта.
– Оу, а ну кончайте базар, чай, не на Блошинке артефактами торгуете! Голова пухнет с вашего галдежа. Треш верно сказал, нехай сам выбирает… либо вообще никого из нас не берет. Может, оно и сподручней будет набрать ему чужаков-наемников в Южном, дабы потом не плакать по вам, усопшим раньше времени. А за чужаков и не страшно – у тех судьба такая да воля. Это их рок! Пускай и рискуют. Данила услышал наше мнение и воззвания – теперь ему решать, а от ваших криков толку, как от козла молока.
– Верно.
– Так оно!
Все взгляды сошлись на одном человеке. На том, который привел их всех сюда, чтобы не бросить теперь, чтобы указать в жизни верную и светлую дорогу. Теперь он был их амулетом и звездой. Без пяти минут Стражем Армады, вершительницы событий и судеб.
Треш ощутил тяжесть этих ментальных посылов, внимание взглядов, ответственность. И попытался расправить плечи, выпрямить осанку, которая стала подобна вопросительному знаку. Вышло не очень. Тогда он облизнул высохшие губы, заставил себя посмотреть в глаза каждому и, чуть прищурившись, вдруг заявил:
– Все пойдете! Решайте сами, это ваш выбор. Я на самом деле не вправе запрещать вам и советовать, как жить и с кем. И даже Армада не имеет таких полномочий. Она – невидимый наблюдатель и анализатор истории и бытия. А влиять на реальность, на действительность насущную, она не должна. Я так думаю! И так понял со слов отца. Поэтому ваше решение о присоединении ко мне в этом пути – ваше право! Но хорошенько подумайте, какую ответственность вам придется на себя взвалить, какую судьбу выбрать. Малой, – Треш обратился к пареньку, взяв его за руку, – это условие тебя не касается, ты должен остаться здесь, в Пади. Я так сказал! И, думаю, меня все поддержат.
Малой надул щеки, выпятил губу и бросил взгляд на Холода, но тот уверенно кивнул, дав понять, что Треш прав.
– Тем не менее, – продолжил сталкер, разминая спину ерзающими движениями, – я в Южном наберу группу добровольцев для сопровождения. Больше опытных бойцов – больше шансов выжить в Пустошах, дольше продержаться и дальше уйти.
– В Южном сейчас бандиты и «Демоны», – напомнил Болотник, степенно поглаживая бороду, – бесчинствуют, рушат, жгут. Боятся спецназ «Альфы», который в союзе с «Вымпелом» собирается отбить крепость. Советую тебе, Данила, в бар «Хромой бродяга» наведаться. Мой знакомый там робит. Ноль-Пять. Слыхали, наверное? Нормальный мужик. Надежный. Подберет нужных людишек в дорогу. Не брезгуй, Данила, его рекомендациями. А то мы в курсе, что ты все один да один, все сам!
Треш кивнул. Отпустил ладонь Малого, перехватил взгляд Холода.
– У меня тоже найдутся люди, – сообщил бывший спецназовец, – те, что любят пострелять в Пади больше всех. И делают это искусно. Хлебом не корми. Ясен перец, за определенную мзду, но парни надежные и четкие. Реальные пацаны.
– Это не «Страйкеры» ли? – предположил Гур, расплетая узел своего сидора.
– Они. Помощь их я уже испытал, выручили порядком. И от мормонов избавили, и провели вдоль Реки почти до Южного.
– Мда-а, пострелять-то они большие любители, – промолвил Гур, делая вид, что увлеченно занимается своими пожитками.
– Я бы сказал – профессионалы своего дела! – поправил Треш, слегка усмехнувшись. – В прошлом году имел честь с ними ночью схлестнуться, так еле ноги унес. Такой кипиш устроили перекрестным огнем, что куртку и рюкзак штопал потом сутки, да пару царапин получил на память. По рации, правда, потом извинились. Оказывается, приняли меня за «пса», сослались на потемки и защиту своей территории. Простил их. Нормальные пацаны. Посмотрим.
– Хавчик, снаряга, транспорт. Как с этим быть? – спросил Холод, поглаживая коленку Фифы.
– Сначала с народом определиться нужно. Итак, кто идет со мной до Южного форта, далее до Крайних земель и затем в Пустоши?