Достав плоский автоматический пистолет со встроенной системой шумоподавления, быстрым шагом продолжил подъем. Теперь Ян ступал совершенно бесшумно, ставя ступни на край ступеней, прижимаясь спиной к стене. Прежде, чем подняться на следующий пролет, он осторожно выглядывал снизу вверх, стараясь увидеть, нет ли кого на площадке.
Лестницу заволакивали сумерки, но освещение подъезда пока не включали, и разглядеть, что находится выше, становилось все сложнее.
На стене около лифта Ян увидел цифру девять.
Сверху снова раздался шум – характерное покашливание пистолета с глушителем, затем, тяжелый удар в дверь.
Ян рванулся вперед.
На площадке между этажами – никого. Удача!
В два прыжка одолев последний пролет, он рыбкой вылетел на лестничную площадку, один взглядом охватив картину.
Мужчина в милицейской форме плечом налег на дверь квартиры, в руке у него пистолет с длинным наростом глушителя на стволе. Дверь приоткрыта, но не открыть ее киллеру пока не удается.
Все это Ян видел, уже нажимая на спусковой крючок.
Оружие три раза беззвучно вздрогнуло у него в руке, тело убийцы ударилось о дверь квартиры и сползло на пол.
Уже лежа, Ян прицельно выстрелил убийце в голову. Тело дернулось и замерло.
Воцарилась полная тишина, и лишь теперь Вяземский почувствовал, что в кармане вибрирует телефон.
Не вставая с пола, достал аппарат:
– Да? Да, я совсем рядом, Танюш. Лежу перед квартирой профессора. Нет, я не ранен, впускайте.
Осторожно поднимаясь на ноги, Ян держал на прицеле участок лестницы, ведущей на следующий этаж. Но, видимо, убийца был один. Во всяком случае, в подъезде его никто не страховал. Это, конечно, ни о чем не говорило, и оставаться в квартире Татьяне и профессору Малинину было никак нельзя.
К счастью, шум кратковременного сражения не привлек внимания соседей – совершенно не хотелось сейчас разбираться с милицией.
Из квартиры доносились возбужденные голоса. Услышав голос Тани, Ян почувствовал, как по телу разливается волна облегчения. На мгновение ноги стали ватными, и он прислонился к стене лестничной площадки.
Впрочем, одернул он себя, не время расслабляться. Оттащив убитого от двери, он столкнул тело с лестницы. Лучше, чтобы его нашли не у профессорской двери, хотя, конечно, вопросы у милиции все равно возникнут. Впрочем, Ян надеялся, что после завершения операции он успеет нажать нужные рычаги, чтобы избавить профессора и Татьяну от ненужного внимания властей.
А если предотвратить ритуал не удастся, то уже ничего не будет иметь смысла, подумал Ян, но постарался прогнать сомнения.
Прижавшись щекой к двери, он увидел часть маленькой прихожей. В паркетном полу зияли пулевые пробоины, и Ян снова ужаснулся тому, что он едва не опоздал. Еще несколько минут, и он смотрел бы на трупы людей, которые ему доверились.
Дверь дернулась, и Ян увидел, что прихожая перекрыта шкафом, который сейчас кто-то поднимал.
Помочь он никак не мог, а шуметь, крича через дверь, не хотелось, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Оставалось ждать, и Ян чувствовал, как нарастает нетерпение.
Он должен увидеть Таню, должен убедиться, что с ней все в порядке, он больше не может так, черт побери, он сейчас взорвется, если…
Дверь открылась, и Таня повисла на нем, обхватила, плача и смеясь, ощупывая его лицо, спрашивая:
– Ты не ранен, с тобой все хорошо? Да говори же ты?!
И в серых глазах такая бездна тревоги и любви, что Ян задохнулся от внезапного понимания – он отдаст все на свете за то, чтобы эта женщина была счастлива.
Мягко отстранив Таню, он осмотрел ее.
– Я в порядке. Ты цела?
Таня закивала, и теперь уже Ян обнял ее и зашептал:
– Господи, какой я дурак, как я мог…
Раздалось тихое покашливание, и в коридоре показался пожилой, аккуратно одетый мужчина, сжимающий в руке столовый нож.
– Молодые люди, я искренне рад, что вы обрели друг друга, но кто-нибудь объяснить мне, что происходит.
Оторвавшись друг от друга, они посмотрели на профессора и в один голос сказали:
– Да, конечно.
Переглянувшись, они рассмеялись, и продолжил уже Ян:
– Собирайтесь, Игорь Львович. Познакомимся по дороге. Сейчас вам опасно здесь оставаться.
Профессор не раздумывал:
– Хорошо. Я должен взять с собой документы и деньги. И позвонить жене. Хотя, – перебил профессор сам себя, – лучше сделать это по дороге. Подождите несколько минут.
Когда Малинин ушел, Ян шепнул:
– Возможно, придется прорываться с боем. Ты как?
– Глупый, – Таня смотрела на него сияющими глазами, – С тобой, куда угодно и как угодно.
– Хорошо. Ты умница, отважная умница. А теперь – делаем все, чтобы вы с профессором остались целы и невредимы.
Малинин не обманул, на сборы у него ушло не более трех минут.
– Спускаемся по лестнице, – скомандовал Ян, и они покинули квартиру.
Проходя мимо лежащего на площадке между этажами тела, Таня судорожно вздохнула, но с шага не сбилась и даже не вздрогнула, а Малинин лишь неодобрительно хмыкнул.
Заработал лифт, и беглецы по команде Яна прибавили шаг. Сталкиваться с кем-нибудь из жильцов сейчас было бы совсем некстати.
Профессор держался молодцом, не отставал, и вскоре они спустились на первый этаж.
– Моя машина на углу дома, – сказал Вяземский, – План таков. Выходим все вместе, профессор держится между мной и Таней. Идем как можно плотнее, возможно, нас не заметят.
– Идиотский план, молодой человек! – возмущенно проговорил профессор. – Если меня заметят в вашем сопровождении, то попросту застрелят всех троих! Пустите меня, сначала выйду я, вы за мной! Если уж вам действительно так хочется, то прикрывайте меня на расстоянии, когда я побегу к вашей машине!
– Хорошо, – не стал спорить Ян, – выходите и быстро идете направо. на углу – синяя «Шкода Октавия». Я открываю с пульта дверь, вы ныряете на заднее сиденье и не поднимаете головы.
Профессор кивнул и, ни слова не говоря, вышел из подъезда. Следом двинулись Ян и Таня.
Она смотрела, как профессор сделал шаг, другой, третий…
Во дворе ни кого. Ушли с площадки бабушки с внуками, стоит тишина, даже людей, идущих с работы, не видно. Лишь из чьего-то окна, как и тогда, когда она приехала, доносится бубнеж телевизора.
– Ложись! Ложись! – разорвал тишину голос Яна, и профессор тут же ничком упал на асфальт. В стену дома ударили пули. Таня не видела, откуда стреляют, но Вяземский стремительно навел на темные силуэтв машин, ыстоящих у соседнего подъезда, и открыл огонь.
Невидимый стрелок перенес огонь на Яна, и тот был вынужден отступить под прикрытие стены подъезда. Малинин со всех ног несся к подъезду. Выступив из укрытия, Вяземский, сделал еще три выстрела, давая возможность профессору спрятаться.
Таня окинула взглядом двор. До машины Яна им добираться долго. А вот ее «Москвич» – наискосок от подъезда.
Объяснять Яну замысел нет времени.
И она, спрыгнув в палисадник, окружающий дом, побежала. прижимаясь к стене дома.
Ян что-то крикнул вслед, но тут же снова сосредоточился на стрельбе.
А она уже пересекала асфальтовую дорожку, нашаривая в кармане ключи от машины и брелок сигнализации.
Скользнула на сиденье, повернула ключ зажигания. Ну, не подведи!
Ударив по педали газа, она заставила автомобиль прыгнуть вперед, резко крутанула руль, и тут же выровняла автомобиль.
Она уже у подъезда «Москвич» перекрывает невидимому стрелку обзор. Нагнувшись, Таня открывает дверь со стороны пассажира, тянется, чтобы открыть заднюю дверь, и слышит, как около виска что-то жужжит. Около машины кашляет пистолет Яна, с заднего сиденья кричит Малинин:
– Я внутри! Я не ранен!
Ян падает на пассажирское сиденье, и она дает задний ход.
Машина вылетает со двора, и вливается в густой вечерний поток, ползущий по ярко освещенному Волгоградскому шоссе.
Таня бросила взгляд в зеркало заднего вида. Вроде бы никто не преследует.