Этим утром пиршественные столы и кресла были отодвинуты к стенам. Звук моих шагов отдавался эхом, пока я торопливо шла по деревянному полу в дальний конец помещения. Джордж с помощниками уже все приготовили: маленький столик с бутылью вина и парой бокалов, два мягких кресла для меня и Герика и кресла попроще — для арендатора, самого Джорджа и одного из его подручных, который сядет позади меня и будет вносить записи о выплатах в учетные книги. Всё, как того ожидают арендаторы. Есть что-то весьма успокаивающее в исполнении ожиданий пятисотлетней выдержки.
— Молодой хозяин уже идет?
Джордж присоединился ко мне, разглаживая серый бархатный камзол. Из-за распахнутых настежь входных дверей доносились шелест и гул толпы, а за узкими окнами зала, выходившими на замковый двор, бродили туда-сюда и притопывали от холода серые тени людей.
— Я уверена, что он успеет.
Разумеется, я вовсе не была уверена в этом и вздохнула с не меньшим облегчением, чем Джордж, когда Герик быстро вошел в зал. Мой племянник был одет в плотно облегающие штаны черного атласа и белые чулки. Из-под желтого атласного же камзола, щедро изукрашенного золотым шитьем, был выпущен широкий воротник рубашки из узорчатого зеленого шелка. Его каштаново-рыжие волосы сияли, а глаза, казалось, могли заморозить вулкан.
— Вы прекрасно выглядите, сегодня утром, ваша светлость, — приветствовала я его.
Не удостоив меня ответом, он сел рядом и застыл, выпрямив спину. Он казался намного старше своих десяти лет.
— Вы уже говорили с матерью или госпожой Вералли? — спросила я.
Он отрицательно покачал головой.
— Тогда, возможно, вы захотите узнать, что… насколько мне известно, с вашей матушкой пока что все в порядке.
Я не ожидала, что он пустится в пляс от радости, но была поражена, когда он посмотрел на меня взглядом, полным неприкрытой ненависти, от которой меня бросило в жар.
Было некогда выяснять причину его неудовольствия, потому что за окнами уже брезжили первые лучи солнца. Топот и шарканье сотни подбитых гвоздями башмаков эхом разнеслись с дальнего края зала, когда длинная череда крепких, безыскусно одетых людей двинулась к нам через открытые двери. Я поднялась с кресла и знаком велела Герику сделать то же самое.
Джордж наклонился ко мне из-за спины и прошептал:
— Этот человек…
— Почтенный Кастор, — сказала я, кивком приветствуя приземистого беззубого старика, который с гордостью возглавлял очередь.
Я просила Джорджа незаметно подсказывать мне, если я замешкаюсь с именем, поскольку было невозможно выучить новые лица и вспомнить все старые за краткие несколько месяцев. Но Кастор возделывал комигорскую землю с тех пор, как мой отец был ребенком.
Я указала ему на кресло.
— От имени его светлости, юного герцога, я рада приветствовать тебя в Комигоре. Будь добр, присядь.
— Почту за честь, госпожа, — громко ответил этот небрежно одетый человек, сощурился, почтительно коснулся лба и осторожно устроился на деревянном кресле.
— Бокал вина? — предложила я.
— Благодарствуйте, госпожа, только не сегодня. У меня еще дела есть.
— Расскажи-ка, почтенный, как твоя Кейт? А Бон и Сей ли, должно быть, совсем выросли с тех пор, как я была здесь последний раз? Они все еще меняются платьями и дурачат всех, заставляя их путать?
С лица старика исчезла настороженная степенность.
— Так это и впрямь вы!.. — Он сглотнул с трудом и моргнул. — Нет… нет, госпожа. Сейли вновь на сносях, у нее это уже четвертый, а Бон так себе никого и не нашла, так что теперь они совсем не похожи. А Кейт моя в порядке. У ней еще все зубы при себе.
— Рада слышать.
— А как поживает молодой герцог и его семейство? — Старик наклонил голову в сторону Герика.
Тот молча кивнул. Вежливый и подобающий случаю ответ.
— Мы пребываем в добром здравии и благодарим всех, кто оказал нам честь своей службой, — ответила я.
Мы кратко обсудили погоду и урожаи, и я велела Джорджу сделать пометку, согласно которой почтенный Кастор получит дополнительные полмешка семян, поскольку он заботился об участке своего зятя, ушедшего на войну в Искеране. За молодого солдата некому было работать, потому что его отец уже умер, а старшему сыну было всего шесть лет. Когда все было надлежащим образом отмечено, я встала, завершая разговор.
— Желаем тебе доброй зимы и хорошего урожая, почтенный Кастор.
Старик поднялся и снова торжественно коснулся лба.
— И хозяину нашему, и семье его того же, госпожа.
Тут он опустил руку в карман, достал оттуда замусоленный платок, осторожно развернул его и достал восемь маленьких серебряных монет. С великим почтением он вложил их в мою ладонь.
— Благодарю тебя, почтенный Кастор, — произнес Герик, вежливо кланяясь в знак уважения перед пожилым арендатором, чем несказанно удивил и меня, и его.
Затем старик уступил место следующему земледельцу, который глядел на меня с явным беспокойством.
Многих арендаторов я знала. Это были главы семей, работавших на комигорской земле поколениями, чьи дети росли бок о бок со мной, хоть нашим дорогам и не было позволено пересекаться. Другие были новичками в поместье. Несколько человек даже не раскрыли рта в ответ на мои вопросы. Их нежелание говорить могло быть и простым следствием того, что мы не знали друг друга, но не один и не два из них прищелкивали пальцами — этот жест должен был привлечь внимание Святых Близнецов к частице зла, от которого они, как предполагалось, защищают людей. Арендаторы шли один за другим все утро, лишь по нескольку мгновений на каждого, и каждого надо было приветствовать так, как будто он был первым.
— Почтенный Финальдо, приветствую тебя…
— …почту за честь, госпожа…
— …этим утром — никакого вина…
— …доброй зимы и урожайного года…
Прошло два часа с начала этого долгого дня, когда лакей принес мне записку, набросанную небрежным почерком Неллии: «У герцогини схватки, чувствует себя неважно. Госпожу тетушку убрали прочь, и позвали повитуху, как вы приказывали».
— Почтенный Хельярд, приветствую тебя…
— …новую косу, а то старая истерлась по самую рукоять…
— …в добром здравии, благодарю тебя…
Делать было нечего. Мы не могли прерваться. В паузе между двумя арендаторами я передала записку Герику, поскольку он имел право знать. Серьезное выражение его лица не изменилось после того, как он прочел письмо, и мальчик любезно поклонился следующему земледельцу. Я испытывала невероятную гордость за своего племянника.
— …того же герцогу и его семье…
— С семью-то детьми у вас должна быть коза. Как нет козы? Джордж, отметь: почтенный Артур должен получить козу.
— …в добром здравии… В полдень лакей вернулся.
«Герцогиня разрешилась дочерью. Ребенок очень слаб. Герцогиня спит, с ней, кажется, все в порядке».